Как спасти репутацию - Дженнифер Эшли Страница 13

Тяжелый сон после ночных безумств и снотворного привел к тому, что во рту было липко, голова раскалывалась, горло болело.

– А Кейти Садингтон сын барона приглашал танцевать два раза, – продолжала Симона. – Ее мать на седьмом небе. Подумать только, барон! А Садингтоны еле наскребли на уголь для печей. Это будет перо в шляпе миссис Садингтон и, возможно, крыша над головой. Я о нем невысокого мнения – у него нет подбородка, а грудь такая впалая, как будто в детстве его туда лягнула лошадь. Учитывая внешний вид Кейти, их дети будут уродами, бедняжки. Но когда его отец умрет, он станет бароном, а они оба без ума друг от друга. Нет, самым красивым мужчиной на балу был герцог Александр. Все матери толкали своих дочерей к нему, а он не обращал на них внимания, на бедняжек. Но ты с ним танцевала, Миган! Скажи, он вблизи такой же красивый, как издали?

Миган чуть не подавилась куском тоста, запила его шоколадом и ответила:

– Да, он красивый.

Она вспомнила мощную руку на своей талии, когда он кружил ее в вальсе. Такая же сила исходила от него, когда он ее целовал. Этот человек ничего не делает наполовину – и танцует, и занимается любовью с той же страстью.

Симона продолжала трещать.

– Боже, какая удача – моя падчерица танцевала с нвенгарийским герцогом! Больше ни одной леди он не оказал внимания. Амбициозные мамочки напрасно пыхтели, потому что он уехал домой с леди Анастасией. Она красивая, разумная женщина и космополитка. Я слышала, они совершенно бесстыдно обнимались на верхнем этаже. Но они же иностранцы. – Она снисходительно махнула рукой.

Миган закашлялась, обрызгав крошками белую скатерть. Майкл опустил газету и заботливо посмотрел на дочь.

– Робертс, – сказал он вошедшему лакею, – подай мисс Миган стакан воды.

Робертс грохнул поднос о стол, толкнув горшочек со сметаной, и выбежал из комнаты. Симона стучала Миган по спине, Майкл спасал сметану. Симона причитала:

– Бедненькая, неудивительно, что ты вчера разболелась. В зале была ужасная давка, жара. Как еще мы все не попадали в обморок.

Робертс принес стакан, налитый до краев, протянул Миган и в спешке облил ей юбку. Миган выпила и проглотила наконец сухой тост. В глазах у нее стояли слезы.

– Все в порядке, – сумела сказать она. – Папа, можно, я уйду?

– Разумеется. – Майкл встал и помог ей выйти из-за стола. – Ты в порядке, милая?

Миган была далеко не в порядке, но если она позволит отцу участливо обнять себя, то сломается и выложит всю историю. Этого нельзя допустить. Майкл – любящий, заботливый отец, ей будет нестерпимо видеть разочарование в его глазах, когда он узнает, что его дочь – вертихвостка. Она знала, что рано или поздно придется взглянуть правде в лицо, но сейчас все еще было слишком болезненно.

– Буду в порядке. Полежу немного и встану свежа, как дождик.

Симона ей не поверила. Охваченная внезапной заботой, она вместе с Майклом пошла ее провожать.

Когда они вышли в прихожую, Робертс кинулся открывать входную дверь – кто-то постучал. Он впустил в дом холодный мартовский воздух и чуть не споткнулся под тяжестью двух огромных корзин с цветами. Парниковых роз и пионов было так много, что за ними не стало видно Робертса.

Симона схватилась за грудь.

– Боже, Боже! Миган, ты завоевала привязанность очень щедрого джентльмена.

– Куда поставить, мэм? – невнятно сказал Робертс, просунув лицо сквозь цветы.

– Туда. – Симона показала на стол в центре гостиной, и Робертс поковылял, обливаясь потом.

– Нет, к окну, чтобы все видели, – передумала Симона. – Ну что ты копаешься?

– Сейчас, мэм. – Слуга засеменил по комнате – оранжерея на ножках, – чтобы сгрузить корзины на маленький столик у окна.

Миган стояла в растерянности, прекрасно понимая, кто прислал цветы. Она совершенно не знала, как вести себя теперь. Робертс старался удержать равновесие, а Симона рылась в букете, искала карточку.

– Должна быть. Джентльмен не пошлет цветы без записки.

– Она у меня в кармане, мэм, – сказал Робертс. – Если бы я мог…

Он попытался залезть в карман неуклюжими пальцами и при этом не уронить корзины, но Симона решила проблему иначе: выдернула из нагрудного кармана сложенный лист бумаги и сломала печать.

– Я так и знала! – Она подняла сияющие, счастливые глаза. – Это от него. Смотри, Миган.

Миган выхватила лист из рук Симоны. Записка была простая и краткая. Он от руки написал: «С комплиментами, Александр Нвенгарийский».

Возбужденная Симона вертелась вокруг, так что развевались шляпные ленты.

– Я знала, что этот вальс кое-чего стоит. Он углядел тебя через весь зал и был сражен наповал. Теперь ты рада, что я посоветовала тебе замазать веснушки жидким тестом?

– Мы отошлем эти цветы обратно, – сухо сказала Миган.

Симона перестала кружиться.

– С какой стати?

Миган не могла объяснить, что ошеломляющим подарком Александр пытается загладить то, что они делали вчера. Она, как глупенькая мисс, должна была исполниться благодарности. Но она не была глупенькой мисс, которая захлебнется от восторга при любом его слове или жесте. Возвращение цветов это ему объяснит.

Она дала Симоне такое объяснение, которое той будет понятно:

– Ты сама сказала, что он ушел с леди Анастасией. Ведь я не должна принимать подарки от распутника, правда?

Симона помолчала.

– О, Миган… На самом деле я считаю…

Из дверей вышел отец.

– Я согласен с Миган. Не могу сказать, что мне это нравится.

Появление Майкла придало Симоне сил.

– Чепуха. Наша милая Пенелопа нам писала, что Александр изменился и стал правой рукой принца Деймиена. Деймиен сделал его послом, чтобы Александр сближался с королями, подписывал договоры или что там еще послы делают. Ему доверяют. Разве не мог он просто увлечься нашей Миган?

Миган промолчала. Она знала, что со стороны Александра это жест вежливости, а когда Симона в таком восторге, она не может рассуждать логично. Мачеха передвигала цветы так и этак, Робертс старался уравновесить их на маленьком столе, Симона что-то напевала. Майкл нахмурился, но ничего не делал, чтобы ее остановить.

Пенелопа действительно писала, что Александр отправлен с миссией, которую Деймиен не может доверить никому другому, но это не значит, что Александр стал ручным. Миган вспомнила, какие у него были глаза, когда он смотрел на нее через зал, как властно он вытащил ее на вальс и как холодно сказал, что отправит ее домой незаметно, если она будет точно следовать его указаниям.

Нет, великого герцога Александра никто не приручил.