Порочное влечение - Сандра Бушар Страница 13

Меня отвлек тихий стук в дверь, и я инстинктивно натянула на себя покрывало по самое горло, стараясь не поддаваться панике. Ягодицы сильно ныли, и от них простреливали судороги боли в позвоночник, хотя кто-то и подложил мягкую подушку.

Не дожидаясь моего разрешения, в комнату вошел Роберт. В голове снова прокрутились недавние события, как страшный сон, а тело, особенно филейная его часть, заныло, словно подтверждая воспоминания.

– Как ты себя чувствуешь? – мужчина с закатанными рукавами рубашки, но все в том же костюме сел на край постели и положил ладонь на мою голову, после чего перевел ее на шею и через минуту заключил, как доктор: – Пульс в норме. Теперь перевернись на живот, – мои глаза вмиг округлились, и слезы были уже на подходе. Не знаю, чего он от меня хотел, но явно ничего хорошего. – Я принес успокаивающую мазь. Она поможет унять боль и спокойно высидеть целый вечер.

"Какое благородство! А кто виноват в моих ранах, а? Пошел ты!" – обозлился на него внутренний голос.

"Но ведь попу и правда жжет, словно я сижу не на мягкой подушке, а на иглах или раскаленных углях…" – спорила с ним я же.

– Ну? – Роберт достал из кармана мазь и показал мне ее, мол, ничего подозрительного. Подумав еще секунду, я все же аккуратно начала переворачиваться. Видя мои неловкие движения, больше похожие на судороги, он подхватил меня под бок и резко перевернул. Так как тело было уже голым, то было достаточно только поднять покрывало и начать смазывать раны. – Будет немного щипать.

– Кто меня раздел? – чтобы отвлечься от жутко сильных покалываний, выпалила вопрос я, а затем поняла, что не хочу знать на него ответ.

– Я, – подтвердил мои опасения мужчина и тут же продолжил: – Твое платье было… мокрым.

Не желая больше вникать в эту тему или какие-либо вообще, связанные с Робертом, я отвернулась от него и невольно перемотала разговор в комнате заново. Один момент мне очень не понравился:

– Что значит "спокойно высидеть целый вечер"? – слишком эмоционально спросила я, даже не пытаясь больше скрывать, как сильно потеряна и сконфужена от этой ситуации. Еще одну пытку, особенно этим вечером, я не выдержу ни морально, ни физически.

– Это значит, что вечером мы идем ужинать в ресторан "РемНуар", – равнодушно, словно все давно решено, ответил мужчина, продолжая с убийственным спокойствием натирать меня мазью.

Мне бы лучше помолчать и прикусить язычок, но я не выдержала и выплюнула ему:

– Ты чудовище…

– Я же говорил, что хотел начать наше совместное проживание по-хорошему, – немного устало, словно рассказывал простые истины ребенку, продолжил он: – Но ты решила выбрать другой вариант. Хорошо, это твой выбор… И хочу в который раз напомнить, если ты снова выкинешь что-то подобное – наказание повторится, и каждый раз число ударов будет увеличиваться на пять.

Не знаю, так ли родители воспитывают своих детей, но на меня подобная угроза подействовала, и я зареклась больше не шутить с Робертом и решила слушаться его во всем. Ну, или по крайней мере делать вид.

Остаток процедуры мы просидели молча, после чего Роберт просто встал и, засунув мне в рот маленькую таблетку, проверил, что я ее проглотила, а затем ушел. Я подозреваю, что это было что-то вроде успокоительного, обезболивающего или снотворного. Все это мне бы сейчас не помешало…

Стоило ему выйти, как я зарылась лицом в мягкую подушку и разрыдалась. Я понимала, что в этой чудовищной ситуации мне никто не поможет, но также все никак не могла понять, что же я тогда, три года назад, сделала не так, что вызвала к себе столько негатива. Роберт словно наказывал меня за что-то, и я не могла понять, за что именно. Возможно, он не хотел, чтобы я его спасала?

"Нет, скорее всего, он просто чудовище! Его возбуждает образ жертвы и твое безысходное состояние. Так что не ищи в этом двойного дна", – подсказал мне правильный ответ внутренний голос, и я просто согласилась с ним, продолжив акт самобичевания и стараясь не думать о Роберте.

Где-то между мыслями о полной беззащитности и идеями о дальнейшей безопасности для моего здоровья и психики рядом с Робертом я не заметила, как уснула. Меня разбудила теплая рука, упавшая на мое голое плечо, и я резко проснулась, вздернув голову вверх.

– Детка, пора собираться на ужин, – Клавдия нежно и по-матерински мне улыбнулась, указывая на чехол "Gucci", сквозь прозрачную вставку которого виднелось бежевое платье, на полу стояла коробка, видимо, с обувью от "Jimmy Choo", а на небольшом стеклянном столике лежал еще один бумажный пакет с надписью "CHANEL", угадать содержимое которого я не смогла.

Пошевелившись на постели, я радостно поняла, что ягодицы больше так сильно не болели, но общее чувство усталости и ощущение дискомфорта внизу спины никуда не делось. К тому же я все время лежала либо попой кверху, либо сидела на подушке. Что будет в ресторане, где в основном жесткие стулья?

– Клавдия, могу я остаться дома? – жалобно спросила я, осторожно поднимаясь с кровати. Внезапно осознала, что выдала себя, ведь женщина мне не представлялась. Бросив на нее изучающий взгляд из-под ресниц, увидела только небольшой ступор на лице, быстро сменившийся ее фирменной улыбкой.

– Прости, но нет… Роберт заберет тебя через час, и ты уже должна быть на парадном выходе, – немного с сожалением пояснила она и, протянув мне стакан с водой, где перед этим разболтала какую-то таблетку, сказала: – Выпей. Тебе сразу станет легче… И, Полина, я уже могу позвать визажиста и стилиста или тебе нужно личное время на ванную комнату?

Я сморщила нос, понимая, что сейчас меня будут готовить к чему-то явно большему, чем просто поход в ресторан. И, судя по приготовлениям, моя догадка была верной. Эван, стилист-француз с черными волосами и женскими манерами, сделал мне начес на голове и накрутил волосы легкими кудрями. Визажист Алена, девушка с белыми волосами и выбритым одним виском, сделала яркий вечерний макияж, который включал в себя сложный контуринг, телесные тени, стрелки, наклеенные ресницы и красные губы. Мое лицо стало похоже на изображение куклы Барби и постоянно чесалось, словно на мне тройной слой штукатурки.

– А это что? – я с интересом посмотрела на маленький пакетик, завалившийся за громадный пакет "CHANEL", где мы ранее нашли клатч. Эван тут же подбежал ко мне и без лишней скромности открыл его, достав оттуда бесшовное бежевое нижнее белье.

Честно говоря, я никогда не была барахольщицей и не впадала в экстаз от красивой одежды, но то, что я увидела, было и правда достойно любой леди, которая должна была еще побороться за право носить такое на себе. Тонкая, но плотная ткань ложилась на кожу как самый нежный шелк, ничего не передавливала, нигде не выделялась и в тоже время делала меня безумно сексуальной даже в своих глазах.

Лиф из того же комплекта усмирял мою большую грудь и делал ее не просто громоздкой, как это обычно выглядело на фоне моей тонкой фигуры, а эстетично красивой, с заманчивой впадинкой посередине.