Не в парнях счастье - Татьяна Веденская Страница 13

– Он не живет. Он… бывает, – уклонялась я от ответа.

– Да? Но он бывает у тебя пять раз в неделю. Как на работе, согласно трудовому законодательству. А в субботу и воскресенье ты даешь ему выходные.

– Кать, я счастлива, – только качала головой я. – Когда он тут, я просто счастлива. Он может бросить меня в любой момент. Ты же понимаешь, это все не для него. Это просто из-за мамы, они там что-то совсем собачатся.

– Все собачатся. И что? Я со своими тоже собачусь, но не бегу со своей зубной щеткой никуда. Нет, я понимаю, ему тут у тебя очень удобно. Пиво в холодильнике, обед на столе. И он тут – царь и бог.

– Хочешь, я тебя с ним познакомлю? – предложила я. – Ты поймешь, почему я его так люблю.

– Нет уж, увольте. Такие знакомства не в моих правилах. Или имей в виду: я могу высказать ему все, что о нем думаю. И что вот так пользоваться твоей дуростью – это низко. И то, что нечего тебя дразнить, тебе надо реально строить свою жизнь. Сессию сдала – молодец, скоро третий курс. Думать надо о будущем, а он только тратит твое время. И вообще, не хочу я с ним знакомиться. Я из-за него к тебе в гости не могу ходить. И ты ко мне почти не ходишь.

– Я буду ходить, Кать, не обижайся! – пообещала я.

Да, это действительно не так просто – совмещать полноценную личную жизнь и дружбу. Особенно если обе эти штуки одинаково важны. Хотя, конечно, нет. Как бы я ни была привязана к Катерине, отношения с Сергеем стали для меня просто всем. Поэтому-то я так и мечтала, чтобы они с Катериной все-таки познакомились, может, не подружились, но установили какие-то нормальные отношения. Чтобы не приходилось вот так разрываться между первым и пятым этажами. Недалеко вроде, но стоило мне засесть у Катерины за чаем и болтовней, которую мы обе так любили, по какой-то иронии Сергей обязательно нарисовывался у меня дома, звонил, спрашивал, где это я шляюсь так поздно и почему не кормлю любимого мужчину ужином. Катерина фыркала и требовала, чтобы я «уважала себя» и сказала ему, чтобы сам разогревал ужин, раз приехал без предупреждения. А я бежала и грела, и кормила, и слушала, и кивала. И оправдывалась, почему дома такой бардак и почему я опять не купила лампочку для коридора, чтобы он мог ее ввинтить. И где, в конце концов, его любимая домашняя майка.

Да, надо признать, что жить как нормальная супружеская пара мы начали еще до свадьбы. А поженились где-то через полгода, после зимней сессии третьего курса. Мне было двадцать лет, и хотя за два часа до свадьбы Сергей на меня жутко наорал, потому что я не отгладила его свадебный костюм, я все равно была счастлива до невозможности, когда он надел мне на палец кольцо и сказал заветное: «Да, беру». А к тому, что он вечно мной недоволен и частенько на меня орет, я уже, в принципе, привыкла. Свадьбу мы играли у меня дома, так как его мать категорически отказалась как-то в этом участвовать. Она считала все это какой-то позой (я лично слышала, как она сказала вот это словечко: «поза») и решительно проигнорировала наше бракосочетание, чем страшно возмутила моих родителей.

– Тоже мне – цаца, – весь вечер ворчала мать.

– Она просто не готова, – оправдывалась почему-то я.

– К чему? К тому, что ее великовозрастный сынок в тридцать с лишним лет женится? А что, надо подождать до семидесяти?

– Мам, не начинай, а?

– Ладно, дочь, тебе жить – она твоя свекровь, – вздохнула мама. То, что у меня будет не только муж, но и свекровь, несколько пугало, особенно своей неопределенностью. Сложно составить мнение, если знаешь о человеке только то, что он очень крут и что у него огромный пушистый кот Валечка. А в целом свадьба прошла без эксцессов. Да, кстати, Сергей с Катериной познакомились лично, вживую, так сказать, именно тогда, на нашей свадьбе. Катерина была моей свидетельницей, а с его стороны шафером выступал какой-то молчаливый бородатый мужик огромного размера, который только после нескольких стаканов сказал Катерине, что соответственно приметам свидетели на свадьбе обязаны друг с другом переспать.

– Ага, сейчас все брошу. Только бретельку поправлю – и бегу, – ухмыльнулась Катерина. Я тоже улыбнулась, отослала свидетеля куда и положено, то есть туда, куда Макар (кто это этот Макар?) телят не гонял, и тихо спросила Катерину, наклонившись к ее уху:

– Ну, как тебе мой Сережа?

– Ты знаешь, ничего, – к моему облегчению кивнула она. – По крайней мере, он веселый.

– Это да, – выдохнула я. – Веселый. Если бы ты знала, Катька, как же я вас обоих люблю.