Моя жемчужная богиня - Триш Мори Страница 13

– Замерзла? – нарочито вежливо спросил он, увидев, как Руби поежилась.

– Да нет, – ответила она, зачем-то потерев кончик носа. – Только чуть-чуть устала. – Руби поймала его напряженный взгляд, но не отвела глаза. Она слегка наклонила голову и спросила: – Скажи, а за что ты так ненавидишь своего отца?

Зейн сосредоточил внимание на дороге.

– Почему ты решила, что я его ненавижу?

– Ты не общался с ним целых девять лет. Сегодня впервые сказал о нем хорошее, а потом как бы испугался своих слов, снова замкнулся, словно нарушил какую-то клятву…

– Я не хочу продолжать этот разговор.

– Нет, ты скажи: что случилось между вами много лет назад?

Зейн ухмыльнулся.

– Я не хотел видеться с ним. У меня были на то веские причины.

На мгновение Руби притихла, но потом не выдержала:

– Все изменилось после смерти твоей матери? Ведь ты уехал сразу после того, как она умерла?

– Моя мать… была убита.

Это страшное заявление тяжелой тучей повисло между ними.

– Но Лоренс говорил, что случившееся – результат автокатастрофы.

– А кто вел машину, он не говорил?

Руби отчаянно пыталась вспомнить подробности истории, которую Лоренс рассказал ей однажды несколько лет назад.

– По-моему, не Лоренс…

Зейн снова усмехнулся. Когда они повернули на стоянку возле гостиницы, он резко затормозил. Взглянув на опускающееся за горизонт солнце, зло произнес:

– Хватит защищать моего отца! Ты же ничего не знаешь. Нет, машину вел не он. Одна женщина, которая и стала виновницей той страшной аварии. Вот так и погибла моя мать.

Руби была в ужасе. Неужели он говорит правду?

– Но послушай, Зейн…

Он глубоко вдохнул влажный воздух. Его грудь напряглась от нервного возбуждения.

– Женщину звали Бонни Картер, – произнес он сдавленным голосом. – Она была лучшей подругой моей матери еще со школы, она была подружкой невесты на свадьбе моей мамы и моего отца, моей крестной. В общем, практически членом нашей семьи…

– Ну и что? – Руби совсем растерялась.

– А то, что после аварии все стало окончательно ясно. И хотя Бонни также погибла, я понял еще одну ужасную вещь: мне не жаль ее. – Зейн сдвинул брови. – Папа так сокрушался по поводу ее кончины, что все сразу стало ясно. Она спала с моим отцом. А знаешь, Бонни была очень красивой. Она могла бы даже стать моделью. Стройные, длинные ноги, лицо, которое привлекало всеобщее внимание… Мужчины всегда смотрели ей вслед, но замуж Бонни так и не вышла. И я не собирался спрашивать, почему? – Он бросил на Руби многозначительный взгляд. – В общем, долгие годы она искусно играла роль преданной подруги моей матери, притворялась щедрой крестной и… близко общалась с моим отцом. В интимном плане, как ты понимаешь. Подлая, лживая шлюха! А я ведь доверял ей. – Зейн открыл дверцу автомобиля и вышел наружу. – Давай пройдемся, – предложил он Руби. – Мне нужно побольше воздуха, душат воспоминания о прошлом.

– Зейн, – тихо произнесла Руби. – Мне жаль…

– Не бери в голову, – посоветовал он с иронией.

Она проигнорировала его тон.

– И все же я не могу поверить. Лоренс никогда бы не сделал такого. Он ведь очень любил твою маму. Он просто обожал Мэри.

– Тогда почему спал с Бонни? – Зейн резко повернул к Руби лицо. – И при этом постоянно говорил о какой-то чести, о необходимости беречь семью. Уж я-то хорошо помню его разглагольствования на данную тему. Семья – это главное, семья – это главное, а сам ходил налево. Лицемер.

– Но Зейн… – Руби и не знала, что сказать.

– Слушай дальше. – Лицо Зейна перекосилось от злости. – После аварии мой отец совершил и вовсе непостижимое: приказал похоронить мою маму и эту женщину… вместе, в нашем семейном склепе! Я был в шоке. Когда потребовал у отца объяснений, он разозлился, и знаешь, что заявил? Бонни, видите ли, тоже ему близка, и он ей многим обязан…

– Но я не думаю, что он предал твою мать. Ты наверняка ошибаешься.

Его глаза горели яростью.

– Ошибаюсь? Да он даже не стал отрицать того, что спал с Бонни. Якобы не хотел опускаться до таких разговоров. А когда я собирался уезжать из Брума, даже не попытался остановить меня.

Руби сокрушенно вздохнула.

– Но он же позвонил тебе потом. Возможно, хотел попросить за все прощения. И эти его последние слова перед смертью… «Передай Зейну, что я сожалею». Просьба Лоренса о многом говорит.

– Он произнес такую фразу? – Зейн удивился. – А почему ты мне раньше об этом не сказала?

Руби не знала, как оправдаться. Заявить, что молчала в отместку за его нападки? Господи, что же делать? Какая ужасно сложная ситуация. Руби очень подвела Лоренса, ей нет оправданий. Она не выполнила его просьбу.

– Прости, Зейн, – прошептала девушка. – Я поступила плохо. Я должна была сказать тебе…

– Ну, все. Тема моей жизни в семье закрыта. – Зейна охватило бешенство. – Я поговорю о наших проблемах с адвокатом корпорации при первой же возможности, – процедил он сквозь зубы. – Я хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни. Навсегда.

Руби чувствовала себя совершенно разбитой. Нервы расшатались окончательно. Но она виновата сама. А если бы ей не передали последние слова близкого человека? Что тогда? Да, она поступила отвратительно. И теперь, естественно, не сможет работать с младшим Бастианом. Она уедет из Брума.

Однако, приняв такое решение, Руби почувствовала неожиданный прилив энергии. Может, все и к лучшему. Скоро она обретет свободу, скоро начнет новую жизнь.

– Я рад, что ты наконец подумала о своем будущем.

Руби подняла голову и увидела Зейна. Он выглядел как охотник, возвышающийся над своей жертвой.

– Ты получил мое электронное письмо? – Руби судорожно вздохнула.

Он подошел ближе, не ответив на вопрос.

– Что это ты вертишь в руке? – спросил Зейн.

Ее пальцы инстинктивно сжали изящный кулон, но потом она все же показала его Зейну.

– Эта вещица из коллекции, «Любовная страсть». Нравится?

Зейн почему-то нахмурился. Он с какой-то брезгливостью посмотрел на подвеску, затем повернул ее к свету. Металл и жемчуг. И будто сплетенные тела.

Объятия влюбленных!

– Зейн?

Он обернулся на вопрос Руби.

– Что?

Теперь уже нахмурилась она.

– Оставь кулон в покое. Как скоро мы встретимся с адвокатом?

Зейн отчеканил: