Волк и голубка - Кэтлин Вудивисс Страница 121

Керуик кивнул и отправился выполнять поручение, а Болсгар, выступив вперед, низко поклонился дочери.

— Неужели леди собирается охотиться вместе с крестьянами? — насмешливо осведомился он.

— Совершенно верно, дорогой отец, и не пропустила бы такого развлечения за все сокровища Англии. Я слишком засиделась дома и хочу немного поразмяться, а в этом месте скоро можно совсем увянуть.

И, ухитрившись оскорбить сразу всех, она направилась к столу, чтобы воздать должное обильному завтраку.

Остаток утра прошел в лихорадочных приготовлениях к охоте и пиру. К полудню Эйслинн, накормив Брайса и оставив его в спальне под присмотром Глинн, присоединилась к обществу, одетая в желтое с коричневым платье из толстой ткани, с широкой длинной юбкой, специально предназначенное для охоты.

Присутствующие уже успели стоя поесть мяса с хлебом, поскольку места для всех не хватило. Во дворе появились бродячие музыканты, спешившие развлечь людей веселыми мелодиями. Вскоре вывели лошадей, и Гвинет надулась, увидев, что ей предназначалась маленькая чалая «кобылка, которая довезла Эйслинн до Лондона. Лошадка казалась крепкой и смирной, но ей было далеко до серой в яблоках, купленной Вулфгаром жене.

Охотники отъехали. Керуик держал собак на поводках. Они, почуяв азарт погони, лаяли и огрызались друг на друга.

День выдался погожим, и все, кроме Гвинет, были в прекрасном настроении. Эйслинн ехала рядом с Вулфгаром, смеялась его шуткам и закрывала уши руками, чтобы не слышать непристойных песен. Гвинет слишком натягивала поводья, и бедная кобылка грызла удила и беспокойно дергала головой.

Охотники свернули с дороги и вскоре оказались на вершине холма. Отсюда виднелась опушка леса с широкой поляной, на которой паслось стадо диких свиней.

Среди них были и несколько больших кабанов. Керуик спрыгнул с лошади и поспешил спустить собак. Гончие с громким лаем рванулись вперед. Теперь им предстояло помешать скрыться злобным черным чудовищам с огромными клыками. Требовалось немалое мужество, чтобы выстоять против свирепого вепря. Мужчины взяли короткие копья, поскольку схватка происходила чаще всего в зарослях, а древки были обмотаны тряпками, чтобы зверь не смог вырвать оружие и не скользили руки.

Мужчины направились к лесу, оставив Эйслинн и Гвинет позади. Эйслинн, не любившая крови и жестокости, сама старалась держаться в стороне. Гвинет сломила палку потолще и нещадно избивала кобылку, не желавшую повиноваться. Чалая почуяла рядом Эйслинн и немедленно утихомирилась, и Гвинет опустила руку, поняв, что перестаралась. Некоторое время они ехали молча. Эйслинн сдержалась и не сделала замечания золовке, но долго не могла придумать, как начать разговор. В воздухе стоял терпкий запах осенних листьев, лежавших толстым ковром под кустами и деревьями.

— Какой прекрасный день, — вздохнула Эйслинн.

— Возможно, будь у меня настоящая лошадь, а не эта кляча, — процедила Гвинет.

— Я бы предложила тебе свою, но слишком дорожу ею. — Засмеялась Эйслинн.

Гвинет вскинулась, словно обожженная:

— Ты всегда умудряешься получить выгоду, особенно там, где замешаны мужчины! Даже теряя, приобретаешь вдвое!

— Нет, раз в десять или сто больше, особенно если вспомнить, что и Рагнора я потеряла!

Это уж чересчур!

Гвинет не выдержала и, без того обозленная, пришла в бешенство.

— Саксонская шлюха! — прорычала она. — Как ты посмела чернить его имя?!

Она замахнулась палкой и ударила бы Эйслинн, но та успела натянуть поводья. Лошадь шарахнулась в сторону, и палка опустилась на ее круп. Непривычная к столь грубому обращению, серая кобылка рванулась в заросли. Не проскакав и нескольких ярдов, она наткнулась на куст терновника и окончательно обезумела, когда шипы вонзились в нее. Резкий рывок — и поводья вырваны из рук Эйслинн.

Лошадь поскользнулась, едва не упала и встала на дыбы, сбросив наездницу. Эйслинн рухнула на землю и сильно ушиблась. Пока она лежала, пытаясь прийти в себя, перед глазами выросла темная тень. Эйслинн с трудом узнала Гвинет. Женщина рассмеялась и, пришпорив кобылку, ускакала прочь.

Прошло немало времени, прежде чем Эйслинн наконец смогла сесть, и тут же поморщилась от боли в бедре. Она потерла синяк, но решила, что все обойдется, осторожно поднялась и заковыляла подальше от зарослей.

Кобыла стояла совсем недалеко, и поводья волочились по земле. Эйслинн попыталась подойти к лошади, но та прянула в сторону, ощутив острые колючки, вонзившиеся в грудь. Эйслинн начала тихо разговаривать с ней, пытаясь успокоить. Ей это уже почти удалось, когда в кустах за спиной раздался треск. Кобыла фыркнула и исчезла с такой быстротой, словно за ней гнался сам дьявол.

Обернувшись, Эйслинн увидела огромного вепря, с диким визгом летевшего прямо на нее, будто он узнал запах одного из своих преследователей. Но кроме того, от его врага пахло страхом и бессилием. Зверь, казалось, почуял это и уставился на нее крошечными блестящими глазками. Сверкнули белые клыки.

Эйслинн отступила и огляделась, пытаясь найти какое-то прибежище. Заметив дуб, нижняя ветка которого нависала над землей, она шагнула туда. Вепрь последовал за ней с мстительным блеском в глазах. Вскоре Эйслинн убедилась, что больная нога мешает ей взобраться на ветку. Она попыталась подпрыгнуть, но пальцы скользили по коре.

Женщина устало прислонилась к стволу и застыла. Животное остановилось, фыркнуло и стало рыть землю, подбрасывая в воздух траву и мох. Неожиданно кабан тряхнул головой, заметив яркий цвет ее плаща, гневно взвизгнул и начал наступать. Острые клыки срывали с кустов ветви и листья.

Паника Эйслинн росла с каждой минутой. У нее не было при себе оружия. Чем защищаться? Она не раз видела страшные раны, нанесенные разъяренным кабаном.

Эйслинн снова припала к дереву, словно в поисках спасения, и при виде надвигающегося чудовища не смогла подавить крика. Голос разнесся эхом среди деревьев и, казалось, разозлил зверя еще больше. Эйслинн судорожно прижала ладонь к губам, пытаясь заглушить новый крик.

Позади раздался шум, и вепрь насторожился, стараясь не пропустить появления нового врага. Эйслинн услышала тихий голос Вулфгара:

— Эйслинн, не двигайся. И если тебе дорога жизнь, не шевелись. Стой смирно.

Захватив копье, он спрыгнул с Гунна, пригнулся и начал красться вперед. Вепрь наблюдал за каждым его шагом, но пока, не нападая, выжидал. Наконец Вулфгар оказался всего в нескольких шагах от жены. Она вздрогнула, и зверь немедленно повернул к ней голову.

— Стой на месте, Эйслинн, — предупредил муж. — Не двигайся!

Он подошел к вепрю на две длины копья, уперся древком в землю и прицелился в зверя. Кабан снова завизжал, присел на задние ноги и начал раздирать мох клыками и подбрасывать передними ногами комья грязи, а потом ринулся в атаку. Вулфгар с громким криком нацелил копье. Зверь взвыл от боли, когда острие пронзило грудь. Он так бился, что едва не вырвал оружие из рук Вулфгара. Они схватились в смертельном поединке, пока из огромной свиньи не вытекла кровь. Вепрь в последний раз дернулся и околел.