Приданое Эсмеральды - Нора Робертс Страница 121

Она с такой поспешностью прижала к себе этот раритет, что эли даже растрогался. Она подбежала к зеркалу, с которого уже было снято покрывало, и прижала к себе кораллового оттенка платье образца 1920-х годов с низкой талией и подолом по колено.

Затем покрутилась перед зеркалом, пытаясь разглядеть себя с разных сторон.

– Для него нужно длинное ожерелье, шляпка «колокол» в тон и длиннющий серебряный мундштук! – заявила Эйбра, не выпуская платья из рук. – Представь себе, где оно могло быть! Его хозяйка наверняка танцевала в нем чарльстон на вечеринках или в подпольных барах, где угощались контрабандным джином или виски!

Она снова повертелась перед зеркалом.

– Та, которая носила это платье, была отчаянной, даже немного безответственной и абсолютно самоуверенной особой.

– Оно идет тебе.

– Спасибо, он просто сказочное. Знаешь, то, что мы нашли здесь и внесли в каталог, вполне пригодится для будущего музея моды в Блафф-Хаусе.

– Да я скорее подумаю о том, чем лучше выколоть глаз – спицей или кочергой.

Мужчин не изменить, решила она и не стала менять этот статус.

– Ну, хорошо, не здесь, а в каком-нибудь другом месте, но согласись, платьев здесь столько, что хватит на фантастическую экспозицию в будущем музее Эстер. Который когда-нибудь откроется.

С этими словами она аккуратно сложила платье и, обернув его бумагой, убрала в чемодан.

– Я посмотрела в подзорную трубу, прежде чем подняться сюда. Там по-прежнему никого не видно.

– Он обязательно вернется.

– Знаю, но я терпеть не могу ждать. – Она шагнула к нему и запоздало поцеловала. – Почему ты не работаешь над книгой? Что-то рано ты закончил работу.

– Я закончил черновой вариант и решил взять короткий перерыв, чтобы текст немного отлежался.

– Ты закончил книгу! Быть того не может! – Эйбра обняла его за шею. – Это фантастика! Почему бы нам не отпраздновать это?

– Черновик – это еще не книга. Это подобие книги, которое нуждается в большой доработке. И как ты к этому относишься?

– Я понимаю, что текст нуждается в доработке, но мне это все равно очень нравится. Ты закончил ее раньше, чем я надеялась.

– Спасибо. В любом случае мы сегодня празднуем. Я собираюсь приготовить кое-что на ужин и поставлю сейчас на лед бутылку шампанского, которую принес из кладовой.

Радуясь за него, Эйбра села ему на колени.

– Я горжусь тобой.

– Но ты же ее не читала, лишь короткий отрывок.

– Это не важно. Ты закончил ее. Сколько получилось страниц?

– Сколько сейчас получилось? Пятьсот сорок три.

– Ты написал пятьсот сорок три страницы, над которыми работал в жуткой, нервной обстановке! Написал их в важный, поворотный этап твоей жизни, в условиях незакончившегося конфликта и жуткого стресса. Если ты не гордишься собой, то это или скромность, или глупость. Что же именно, скажи на милость?

Она пытается воодушевить меня, решил Эли. Воодушевить и окрылить.

– Наверное, нужно честно признаться. Я горжусь собой.

– Вот это уже лучше. – Эйбра поцеловала его и снова обняла за шею. – Через год, как раз в это время, твоя книга будет опубликована или окажется на пути в типографию. Твое имя будет очищено от всяких гадостей, и ты получишь ответы на все вопросы о собственной жизни и твоем родном доме.

– Нравится мне твой оптимизм.

– Это не только оптимизм. Я гадала на картах Таро.

– Тогда понятно. Давай потратим мой аванс за книгу в Белизе.

– Предложение принимается. Оптимизм и карты Таро – гремучая смесь, Мистер Реальность, особенно если ее подкрепить упорством. Но почему именно Белиз?

– Понятия не имею. Это было первое, что мне пришло в голову.

– Часто бывает так, что первый вариант оказывается лучше всех остальных. Что у тебя будет интересного сегодня?

– Ничего такого, что имело бы отношение к приданому Эсмеральды.

– Тогда нам сегодня много придется сделать. Я начну перебирать вещи в следующем чемодане.

Они довольно долго занимались сортировкой вещей, но затем решили оставить чемодан в покое и осмотреть старый платяной шкаф. Поразительно, сколько всего люди накапливают за свою жизнь, подумала Эйбра. Старые салфетки, выцветшие вышивки, детские рисунки на ломкой бумаге, которая вот-вот рассыплется в прах. Она нашла стопку граммофонных пластинок примерно той же эпохи, что и превосходное кораллового оттенка платье. Отыскался и граммофон, который Эйбра не замедлила завести, поставив пластинку.

Она улыбнулась и лукаво посмотрела на Эли, когда помещение заполнили хриплые звуки музыки. Ее танцевальные па в стиле танца шимми вызвали у него ответную улыбку.

– Тебе стоило бы надеть то платье, – предложил Эли.

– Может быть, позже, – игриво ответила она.

Танцуя, Эйбра приблизилась к шкафу и вытащила следующий ящик. Как много здесь неиспользованной или частично использованной ткани, мысленно отметила она, перебирая и аккуратно укладывая на место отрезы. Кто-то когда-то использовал этот шкаф для портновских работ, накапливал шелка и вышивки, шерсть и атлас. Из них наверняка шились превосходные платья, но кое-что все же оставалось незаконченным. Раскроенные куски материи так и не превратились в одежду.

Когда Эйбра добралась до самого нижнего ящика, то не смогла вытащить его полностью, он застрял прямо посередине. Она пару раз сильно дернула его, затем вытащила из него отрезы и лоскуты ткани и конверт с иголками, старую подушечку для булавок с вышивкой, изображавшей спелый красный помидор, и жестяную коробку с нитками.

– О, да это же выкройки! Модели тридцатых и сороковых годов! – воскликнула она, осторожно перебирая их. – Английские блузки и вечерние платья. О господи, ты только посмотри на этот сарафан! Это просто чудо!

– Ну, раз ты так говоришь!

Эйбра не удостоила его взглядом.

– Это просто прелесть. До меня только что дошло, что я никогда раньше не носила винтажные платья. Интересно, смогу ли я сама сшить такой сарафан?

– Сшить? Попробуй.

– Может быть, стоит взять для этого вот тот отрез желтого шелка? Я никогда не занималась шитьем, но мне кажется, что это занятие мне понравится.

– Вот и попробуй.

– Я, пожалуй, воспользуюсь швейной машиной, которую мы здесь нашли, чтобы винтаж получился самым натуральным.

Она сложила выкройки стопкой и снова вернулась к пустому ящику шкафа.

– Он застрял, – пожаловалась она. – Не идет ни туда, ни сюда. Где-то заело.

Эйбра нагнулась и осмотрела верхний ящик, надеясь увидеть, что же мешает до конца выдвинуть самый нижний.