Время любить - Татьяна Ермакова Страница 12

— Это я из почтового ящика вынул! Пока ехал в лифте, случайно прочитал, газета была так сложена, вот и прочитал, — хвастался Тимофей.

— Все бы ничего, но у меня нет филологического образования, — разочарованно протянула Маргарита, швырнув газету на стол.

— У тебя хорошее знание русского языка! — не сдавался сын. — Ну позвони, узнай.

— Ладно, — нехотя согласилась Маргарита и набрала номер.

Открыв шкаф, Маргарита придирчиво осмотрела свою одежду. Она собиралась на собеседование в издательство и не хотела, с одной стороны, ударить лицом в грязь, а с другой — выглядеть слишком уж обеспеченной и вызвать зависть у работодателя.

И, наверное, стоит надеть сегодня юбку…

Надо все-таки последовать совету сестрицы и выставить товар лицом. Безусловно, это унизительно, но ей так нужна работа, так нужен постоянный заработок! Да что она, в самом деле, все старается одеться поскромнее!

Если издатель мужчина, то он не сможет не обратить внимание на ее длинные безупречной формы ноги. И данный фактор может благоприятно повлиять на ее трудоустройство.

Если же женщина… то шансы на получение этого места пятьдесят на пятьдесят…

— Интересно, что за издательство такое? — ломала себе голову Маргарита.

Она не представляла, что в их небольшом городе, население всего-то четыреста тысяч человек, есть настоящее издательство. Понятно, когда издательства располагаются в больших городах, в Москве, в Питере, но у них? Что же это издательство, собственно, издает? Если ориентироваться по названию — «Какаду», то конечный продукт — книги о птицах.

Впрочем, сейчас можно прочитать название того или иного заведения и не понять, что же, собственно, там делают — продают или едят. Недавно Маргарита увидела магазин с милым именем «Катарсис». В магазине продавали (ни больше ни меньше!) швейные машинки. Само слово «катарсис» никак не предполагало такого поворота сюжета. Маргарита, усомнившись в собственных знаниях, даже уточнила в энциклопедии, что же оно значит. Память ее не подвела. В переводе с греческого «катарсис» означает — очищение. Так можно было назвать баню или какой-нибудь медицинский центр, использующий в своей практике методики вывода из человеческого организма шлаков. Прачечную, в конце концов! Но не магазин же швейных машинок. Где логика, господа?!

— Издательство «Какаду», — вслух произнесла Маргарита, будто пробуя слово на вкус. — Издает книги о птицах или о птицах и животных. Хотя, может быть, детские сказки? Или художественную литературу? Словари? Энциклопедии? А главное, для какой именно творческой работы им требуется женщина до тридцати пяти лет, с филологическим образованием?

Ни одной более-менее правдоподобной версии в голову не приходило, и Маргарита принялась одеваться. Что толку голову ломать, если через час тебе все объяснят и расскажут?

Итак… юбка длиной до середины колена, бежевая блузка, темный пиджак. Ничего вызывающего, ничего кричащего. Маргарита даже серьги сняла, чтобы работодатель ненароком не опознал в маленьких прозрачных камешках бриллианты.

— Неплохо, неплохо, — сама себя похвалила Маргарита, взяла сумочку и пошла на собеседование. В запасе было пятьдесят минут, и, хотя до издательства было рукой подать, вышла на всякий случай заранее — опаздывать не хотелось.

Конец апреля, середина весны, погода чудит на славу, плюс двадцать один. А в мае — казалось бы, вот оно, лето-то, на самом носу — наверняка грянут заморозки, и раздевшиеся было люди снова достанут из шкафов демисезонные пальто и куртки.

Каблучки Маргариты весело стучали по асфальту, но сама она пребывала в меланхолии.

«Если меня и сюда не возьмут или мне сама работа не подойдет, пойду на рынок, — думала она. — В конце концов, все не так страшно. Впереди лето, привыкну. Сколько людей там работает годами, и ничего, не жалуются. Пора перестать быть рафинированной избалованной дамочкой. Хорошо, что Маришка помогает, а не было бы у моих родных такой возможности, тогда что? Ложиться и с голоду помирать?! И так сколько времени сидим с Тимкой на чужих шеях, пора и честь знать. Вон люди, молодцы какие, никакой работы не гнушаются. И двор метут, и подъезды моют, и за конвейером стоят…»

Маргарита красочно представила, что вот она стоит за конвейером и восемь часов подряд закручивает винтики в одинаковые отверстия, и ей, чуть ли не в прямом смысле слова, стало дурно.

«Нет, нет, только не это! Лучше рынок! Пусть жара и холод, пусть хамы покупатели, пусть мат-перемат, только не однообразие! Хватит жить как будто во сне! Пора просыпаться. Да что ж я, совсем никчемная личность,

что без мужа не проживу? Проживу, и еще как! Все у нас с Тимом будет хорошо! Просто замечательно будет. Я тоже чего-то стою!»

И так ей захотелось, чтобы объявленная творческая работа действительно оказалась творческой!.. Так ей захотелось, чтобы ее приняли выполнять эту самую работу!..

Маргарита расправила плечи, одернула пиджак, нацепила на лицо улыбку, старательно придав ей максимум искренности, и вошла в серое панельное здание с множеством вывесок на фасаде.

Вошла и остановилась, чувствуя, как сползает искусственная улыбка. Холл здания претендовал на совковую роскошь. Низкие потолки, серо-бетонная гамма, два продавленных и кое-где драных кресла, затертый до дыр коврик неизвестного колера, древнее трюмо с потемневшей амальгамой, конторка вахтера, за которой никого не было, но, как бы намечая эффект присутствия виртуальной работницы ВОХРА, валялся недовязанный носок, ощетинившийся блестящими спицами. Да — и ящик! Ящик, разделенный на ячейки, с криво нарисованными (не написанными, а именно нарисованными, словно выводил их только что научившийся писать человек) буквами. Такие ящики Маргарита видела только в общежитиях и некоторых домах отдыха и санаториях. В ячейки, согласно начальной букве фамилии адресата, вкладывалась корреспонденция.

— Боже мой, неужели тут еще и люди живут? — вслух удивилась Маргарита. Общая гнетущая атмосфера холла в ее глазах делала такое предположение абсурдным. — Хотя… Где только люди не живут.

Маргарита открыла сумочку и достала блокнот, купленный еще в самом начале поисков. Туда она аккуратно вносила названия фирм, телефоны, адреса предполагаемых работодателей, их требования и время собеседования.

Последнее, что она записала в блокнот, было издательство «Какаду».

Маргарита лихорадочно перечитала: «Левое крыло, седьмой этаж, офис 610».

Если «крыло левое», то, по идее, нужно повернуть налево.

— Только вот налево от чего, от входа или от выхода? — невесело хмыкнула Маргарита. Она бы не удивилась, если бы от выхода. После «Катарсиса» и не такое может быть.

Как назло, спросить было не у кого. То есть народ в холле появлялся, но тут же исчезал. Люди, озабоченные своими проблемами, входили и выходили. Им ни до кого и ни до чего, кроме себя, не было дела. Вахтерша же, у которой можно было навести справки, где-то откровенно загуляла.