Золото скифов - Нина Колчина Страница 12

— Что сделать этому фанту? — кокетливо спрашивала Альбинка у сидящего к ней спиной Глеба.

— Объясниться в любви имениннику!

— Ой! — прикрыв ладонями лицо, захохотал Игорь.

Фант-браслет, который Альбинка держала в руке, принадлежал Татьяне Павловне.

Надя улыбнулась. Ей стало интересно, как поведет себя «теща». Татьяна веселилась, как девочка. Она смеялась громче всех, утирая слезы, и произносила слова любви, обращенные к Игорю, легко и вполне искренне.

— Давайте пить чай и есть Сашенькин торт! — предложил Сергей Матвеевич, который посягал на него уже несколько раз. Надя даже спрятала торт на балкон — подальше от мужа.

— Сереж, ну ты как маленький! — укорила она. — Не торопись! Все еще поиграть хотят!

Но идею чая с тортом единодушно поддержали, и началось дружное перетаскивание тарелок и остатков еды из столовой в кухню.

— Чем недовольна моя любимая женушка? — шепнул Сергей ей на ухо и нежно обнял. — А ночью сегодня ты была довольна?

— Ну ладно! Отпусти! Неловко! — засмущалась Надя.

— Нет, скажи! — пьяненько настаивал он.

— Да, очень довольна, — тихо, чтоб никто не услышал, ответила она.

Сергей недвусмысленно притянул к себе жену.

— Ты с ума сошел! Отпусти! — Потом добавила: — Потерпи до ночи, у нас купе двухместное. Я ведь сама за билетами ездила…

— Ах, чертовка! Все продумала!

Но Надя уже убежала в кухню.

От ее признания его обдало жаром. Значит, заранее запланировала ночь! Никто и никогда не подумал бы, глядя на строгую Надю, что она такая охотница до любовных утех. И надо сказать, умелица! Ох, что-то разбередила она его с этим отдельным купе. Задаст он ей сегодня перцу! А потом в лагере. Вот где раздолье для любви! Можно сказать, сливаешься с природой…

Сашка неслась в кухню, держа в руках поднос с ворохом тарелок, когда дверь одной из комнат приоткрылась и в коридор высунулась по-мальчишески вихрастая голова дяди Миколы.

Улыбаясь загадочно, как сказочный волшебник, он поманил ее в комнату и притворил дверь.

— Что, дядь Микол? Говори скорей! Торт резать надо!

Но дядя Микола сам понимал, что не вовремя отвлекает ее, и сразу приступил к делу. Открыв картонную коробку из-под печенья «Крымская смесь», протянул Сашке.

В коробке лежали вперемешку небольшого размера, разные по форме предметы. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять — это очень, очень старые вещи. Как выяснилось потом, дядя Микола нашел их в земле, когда устраивал погреб. Сашка брала в руки «штучки» из коробочки, и от восторга перед их совершенной пластикой и непостижимой фантастической древностью у нее замирала душа.

Горсти круглых и овальных бусин, истинный цвет которых скрыт под белым или красновато-бурым налетом. Многие бусины тронуты мелким напильником — свежие старания дяди Миколы проникнуть в тайну материала. Две подвески из какого-то камня — одна в форме четырехгранного цилиндра, другая круглая, с желобками наподобие арбузных полосок. Три крохотные, не больше сантиметра, амфорки с пробочками.

— Оловянные, — подсказал дядя Микола.

Судя по всему, он уже показывал кому-то найденный клад и неплохо ориентировался в том, что из чего и для чего. «Пробочки, если приглядеться, имели капельные отверстия, а в самих амфорках хранили особо ценные благовония», — разъяснил дядя Микола. Совершенно непонятно назначение коротких палочек в форме стрелок. Таких стрелок она насчитала шестнадцать. Но безусловно, жемчужиной находки были золотые серьги. То, что они из золота, не вызывало сомнений. Дядя Микола отполировал одну серьгу, и она засияла солнышком.

Самое удивительное — их форма! Серьги цепляются прямо на ушную раковину, как большой крючок. Оттого и называются — серьги-наушницы. Один конец крючка заканчивается золотым шариком, другой — крупным круглым щитком с головой льва в центре. Голова сильно выдается вперед, и если надеть серьги, то львы на щитках будут смотреть вперед, а не в стороны. Глаза и уши львов украшает ярко-голубая эмаль, частично утраченная. Одна серьга — совсем целенькая, почти без повреждений, а вот вторая — довольно сильно помята.

Сашка взяла в руки «здоровую» и прижала к губам. Нет. Она никому не отдаст это чудо, эту прелесть! Ни за что! Она оставит клад себе! Во что бы то ни стало оставит… Но почему у дяди Миколы такой хитрющий вид? Ах да! Ему же деньги нужны! Свою находку он хочет продать. Для того и в Москву привез. Но к отцу обращаться не хочет. Или хочет? Что-то Сашка не поняла.

Дядя Микола стал не очень внятно объяснять: дескать, Сергею Матвеевичу говорить боится, он ведь строгий — скажет, чтоб все было по закону, а если по закону, значит, малость какую получишь. С другой стороны, где их искать-то — покупателей кладов, может, все-таки отцу показать, пока не уехал?

Сашка прервала думку дяди Миколы на тему «не продешевить бы».

— А сколько ты хочешь за свой клад? — спросила она с трепетом. Вдруг охочий до денег дядя Микола объявит такую сумму, что придется отдать коробочку с крымской смесью.

— Шестьсот пятьдесят як край будэ.

— Ты, дядь Микол, загнул! — возмутилась Сашка. — Может, твой клад и дороже стоит, но это хищнические раскопки, а вся его история только с твоих слов. — Она припоминала все доводы, приводимые когда-то отцом в отношении подобных находок. — Нет доказательств, что он из раскопок Ольвии. Цена сразу падает. Резко! — уверенно напирала Сашка. — Отец увидит — сразу в Институт археологии сдать заставит. Тебе деньги-то дадут. Но знаешь сколько? Рублей восемьдесят. Не больше.

В нетерпеливом и сумасбродном желании завладеть коробочкой Сашка нарочно лукавила.

История клада действительно имеет огромное значение, когда возникают сомнения в подлинности находки. К тому, что она держала в руках, это не относилось. Подозрений в фальсификации вещей, привезенных дядей Миколой в Москву, быть не могло. Да и сумма в шестьсот пятьдесят рублей вряд ли покрыла бы расходы на их изготовление. Но Сашка сама не помнила, что говорила. Важно одно — оставить коробочку у себя. Она еще не знала, зачем ей это нужно… Но оставить, оставить себе! Это ее, и больше ничье! Она найдет деньги! Попросит у Глеба!

Она предложила триста, потом триста пятьдесят рублей, и заветная коробочка была продана. Сашка с облегчением спрятала за диванную подушку «Крымскую смесь», предварительно достав оттуда два предмета — белую бусину и стрелу.

— Дядь Микол, положи вот это в карман и за чаем покажи отцу. Я хочу знать, что это такое. Расскажи ему, где нашел, но про остальное молчи!

Сергей Матвеевич с интересом рассматривал древние вещицы. Игорь и Надя с обеих сторон заглядывали через плечо.

— Хорошие находки, Николай! Ведь твой дом на ольвийской земле стоит. Датировочной, безусловно, является вот эта бронзовая штучка. — Он поднял вверх стрелу, чтобы все видели. — Игорек, ну-ка, сообрази, что это!