Тень Казановы - Наталия Яровая Страница 12

Он приехал за ней утром. Коробку конфет привез, шампанское. Бутылку галантно откупорил, по бокальчикам, из бара на кухоньке взятым, разлил. Тост сказал. Про то, как рад их знакомству, про надежду, что ей поправился Сан-Диего и ее новые друзья, про то, что его родственники приветы ей передают и пути счастливого желают. Ирочка тост слушала, улыбку держала, как мама учила. Потом с ответным словом выступила. Благодарила, в гости к себе во Владивосток звала.

Затем был аэропорт, рукопожатия, улыбки, махания руками. Самолет взлетел и понес Ирочку домой.

Весь долгий обратный путь она размышляла над сложностями межнационального общения и к концу дороги пришла к выводу: все, что ни делается, — к лучшему. Не очень-то и нужны нам эти женихи заморские. Да еще ушастые коротышки. В конце концов, у нее еще целая жизнь впереди. Еще найдет свою судьбу. Красивого, умного, сильного и вообще…

Дома в аэропорту ее встречали папа с мамой. Ирочка бросилась им на шею. И даже всплакнула. Мама тревожно в глаза ей заглядывала и, улучив момент, шепнула: мол, как жених-то, толк будет? Ирочка головушкой замотала. Ну что ты, дескать, мама, глупости какие, ни к чему нам это! Мама завздыхала, но не спорила.

И потекли дни, как и прежде. Семья дружно живет. В тесноте, да не в обиде. Про Америку Ирочкины рассказы но вечерам на кухне за чаем в десятый раз слушают, и каждый раз по новой переживают.

Но через две недели Дэвид вдруг Ирочке по электронке письмо прислал. Сообщил, что на несколько дней во Владивосток прилетит, проездом в Москву, где дела у него имелись важные. Семейство всполошилось! Еще бы! Как гостя принимать? Где селить, чем развлекать?

Хорошо еще, что с урожаев дачных семья на зиму заготовок по банкам накрутила. Ну там огурчики, помидорчики, капустку квашеную. Папа с дедом Юрой не зря в район на красную рыбу ездили, икорки запасли да нерки насолили. В общем с пропитанием как-то определились. А вот с жильем как быть? Понятно, что в прихожую второй диванчик не поставишь. Даже если временно близнецов с Леной к подруге переселить, а деда Юру на дачу (заморозков еще нет, не пропадет), и то с площадью явно напряженка. А тут еще постоянные отключения электроэнергии по вечерам. Власти не то экономят, не то политические игры ведут, а горожане каждый вечер при лучинках коротают.

Неплохо бы, конечно, гостя в гостиницу поселить, как и он рационально сделал. Гость себя свободнее чувствует и хозяевам неудобств не доставит. Только проблема в стоимости встала. Если одноместный номер дней на несколько снять, для семейного бюджета это весьма ощутимо. Но делать нечего, папа за сберкнижку взялся.

На фоне всеобщей суеты Ирочка постеснялась семейству внешность Дэвида описать, а потом решила, что по большому счету не во внешности дело, она, во всяком случае, этому значения придавать не собирается.

Время шло, Дэвид молчал. Вдруг как-то вечером в пятницу, когда семья на кухне при свечке чай пила, звонок по телефону раздался. Ирочка трубку сняла и охнула. Это Дэвид!

Он сообщил, что утром прибыл во Владивосток. И хотел бы завтра утром с ней увидеться.

Зря семейство планы разные по поводу его размещения строило. Дэвид сам в отеле поселился, а чтоб не беспокоить, о приезде своем заранее сообщать не стал. Папа хмыкнул, но одобрил. Сказал, что мужик молодец. Самостоятельный. А Ирочка гордость почувствовала.

На другой день они встретились. Дэвид поселился в самом дорогом отеле города, в нем даже электричество автономное и своя скважина, чтоб, значит, с водой проблем не было.

Ирочка по этому поводу порадовалась, поскольку была патриоткой и города своего и страны и не хотела, чтоб американец проблемы быта российского во всей красе наблюдал.

Дэвид на три дня во Владивостоке задержаться намерился. Ирочка с родственниками голову сломали, разрабатывая план культурных мероприятий. Папа с книжки почти всю сумму снял и теперь в шкатулочке купюры задумчиво время от времени перебирал, подсчеты производил.

К первому знакомству сутки готовились. Квартирку до блеска надраили, угощений напарили-нажарили, банки с заготовками повскрывали. Близнецам велели не дышать.

Наконец Ирочка гостя на такси привезла. Семья из окошка смотрела. Дэвид из машины вышел, головой своей ушастой по сторонам вертеть стал, на пятиэтажку с интересом глядеть. А семейство ахнуло.

— Бог мой, никак карлик! — воскликнула мама.

— М-да уж, — крякнул папа.

Но Ирочкина родня люди истинно русские, а это значит — добрые и терпимые. Опять же квартирный вопрос о себе забыть не давал. Поэтому, пока Ирочка с гостем на четвертый этаж по лестнице поднимались, семья физиономии свои в порядок привела, и, когда дверь открыли, ни у кого и тени удивления или разочарования на лице не было.

Встретили гостя радушно. Кормили разносолами, спиртное на любой вкус предлагали.

Дэвид не скромничал. Лопал охотно, от водки отказался, но коньяку откушал.

Близнецы концерт по заявкам показали. Пели дуэтом про голубой вагон и еще «Самоволочку». Потом на бис «Яблочко» сплясали. Дед фотографии фронтовые показывал, про встречу с союзниками в Западной Европе вспоминал и все просил Ирочку перевести его вопрос: почему же союзники слишком со вторым фронтом тянули, нехорошо это. Ирочка деду кивала, но слукавила, не перевела.

Тут, как назло, время отключения электроэнергии наступило. Свет погас на полчаса прежде обычного срока. Дэвид на полуслове поперхнулся. Похоже, испугался. Но папа быстро свечки в рюмочках расставил, позажигал. Ирочка объяснила гостю местную проблему, но тот так и остался в большом недоумении.

А в целом встреча прошла в теплой дружественной обстановке. Прощались в крохотной прихожей шумно, жали руки, приглашали прийти еще завтра. Дэвид благодарил, улыбался, жал руки в ответ.

Ирочка опять на такси повезла гостя в отель. По пути, пока по темным улицам ехали (свет-то целыми кварталами отключают!), Дэвид планами своей поездки в Москву поделился, немного о семье своей рассказал, приветы передал.

Дома после Ирочкиного возвращения семья совет на кухне держала. Мнения разделились. Лена считала, что наша Ирочка — умница и душа золотая — стоит жениха покрасивее. Ну, пусть не принца, но не метрового же ушастика, хоть и американца!

Тут папа неожиданно за Дэвида вступился. Сказал, что мужик крепкий, самостоятельный. А с лица воды не пить. И мама его поддержала. Близнецов к участию в голосовании не допустили, а вот дедушка объявил себя воздержавшимся.

— Ну а ты-то сама что думаешь? — обратились к Ире.

— Ой, да не знаю. Он хороший. Как-то жалко мне его. Маленького.

О, русские женщины! Как часто чувство жалости к мужчине заменяет вам любовь! В душе Ирочка уже решила, если Дэвид сделает предложение, она согласится. Пора ей уже, да и у семьи квартирная проблема несколько сгладится. Надо же, в конце концов, и о близких думать.

А вот Дэвид делать предложение не торопился, второй и третий день его пребывания прошли в экскурсиях и прогулках по осеннему лесу, а на четвертый он отбыл в Москву. Так ничего по интересующему вопросу и не сказал.