Дуэль сердец - Барбара Картленд Страница 12

Каролина скорчила гримаску.

— Как мы вам, должно быть, надоели!

— Напротив, вы доставили нам много радости, но были и тревожные дни. Кстати, Каролина, у меня к тебе просьба. Обещай мне, пожалуйста, ничем не огорчать мать.

— Огорчать? Почему ты решил, что я могу ее огорчить?

— Ее беспокоит, что мы оставляем тебя. Она очень переживала из-за того, что не смогла сопровождать тебя во время твоего первого сезона в Лондоне. Конечно, мы уверены, что твоя крестная мать все делает замечательно, а кузина Дебби превосходная компаньонка, но все равно мы с матерью очень хотели быть рядом с тобой. Как ты знаешь, это оказалось невозможно из-за ее слабого здоровья, а теперь я с трудом убедил ее внять совету сэра Генри. Она боится покидать Англию из-за тебя, Каролина. По-правде говоря, она совершенно уверена, что, если нас не будет рядом, с тобой обязательно что-нибудь приключится.

— Папа, это чудовищно несправедливо! — воскликнула Каролина.

Лорд Валкен насмешливо взглянул на дочь и предостерегающе поднял руку:

— Нет, Каролина. Подумай, как следует и признайся: за последние годы ты доставила нам немало хлопот. Теперь же, когда ты выезжаешь в свет, совершенно естественно, что мы беспокоимся за тебя.

— Вам совершенно не о чем волноваться, — запальчиво начала Каролина — и замолчала.

— Единственное, о чем я прошу, — продолжал лорд Валкен после короткой паузы, подождав, не скажет ли Каролина еще что-нибудь, — если до нашего отъезда ты попадешь в какую-нибудь неприятную историю, или промолчи, или признайся мне. Твоей матери нельзя волноваться. Это понятно?

— Да, папа.

— Ну, а теперь объясни, пожалуйста, почему ты столь неожиданно вернулась домой?

Каролина заколебалась. Обратив взгляд на море, она обдумывала: рассказать отцу или нет. Она представила, как он разгневается, услышав, как с ней обошелся сэр Монтегю Риверсби. Отец придет в ярость — в этом она не сомневалась; вполне возможно, что он даже сочтет своим долгом вызвать сэра Монтегю на дуэль или отхлестать его кнутом. Лорд Валкен, не колеблясь, пойдет на любые крайние меры, если будет задета его честь или честь его семьи.

Он был гордым, а порою деспотичным до крайности, особенно если кто-то шел наперекор тому, что он считал правильным и соответствующим кодексу чести. Было бы забавно, подумала Каролина, увидеть, как пресмыкается перед ее отцом сэр Монтегю, но это потребует времени. Если лорд Валкен отправится в Лондон, едва ли они с матерью успеют уехать в Европу на следующей неделе. Нет, она должна промолчать и не думать о себе.

С легким вздохом Каролина повернулась к отцу:

— Мне нечего сказать тебе, папа, — сказала она, — просто я ужасно захотела повидать вас с мамой. И я очень соскучилась по дому и поэтому… вернулась.

— Кузина Дебби с тобой?

— Нет, папа.

Лорд Валкен нахмурился.

— Ты приехала одна?

— Я решилась под влиянием минуты.

— Каролина, ты же знаешь, я не позволяю тебе путешествовать одной.

Голос его звучал сердито, но прежде чем он успел еще что-нибудь сказать, Каролина спрыгнула с сиденья и повисла у него на шее.

— Пожалуйста, не сердись на меня, — умоляла она, прижавшись нежной щечкой к его щеке. — Я знаю, это дурно с моей стороны, но мне так хотелось увидеть вас, а кузина Дебби, хоть и очень славная, собиралась бы целую вечность. Прежде, чем я добралась бы до Мандрейка, я бы целыми днями упаковывалась и готовилась к отъезду. А так я выехала вчера вечером и прибыла сегодня утром. Прости меня, папа, а маме мы ничего не скажем, чтобы не волновать ее.

— Каролина, ты неисправима, — вздохнул лорд Валкен, но по его тону она поняла, что он смягчился.

— Можешь не уверять меня, что у тебя все в порядке, — продолжал он. — Я прекрасно понимаю: что-то случилось. Я это чувствую, но не буду заставлять тебя признаваться, моя милая.

— Я сама о себе позабочусь, — пообещала Каролина. — Не беспокойся. Знаешь, папа, я обнаружила, что ты, оказывается, обманщик.

Лорд Валкен поднял брови.

— Обманщик? — переспросил он.

— Да, — подтвердила Каролина. — Видишь ли, пока я жила здесь, в Мандрейке, я считала тебя самым лучшим, самым красивым, самым непогрешимым человеком в целом свете; но когда я оказалась в Лондоне, то узнала, что раньше ты был закоренелым игроком, дуэлянтом, как никто другой, лихо правил лошадьми и ухаживал без разбора за всеми светскими дамами — молодыми и пожилыми. Ну что, неправда?

Лорд Валкен засмеялся.

— Кто это тебе рассказал, Каролина?

— Очень многие. Если я поступаю хоть чуть-чуть не так, как все, они пожимают плечами и говорят «Чего еще ждать от дочери Джастина?»

— Каролина, маленькая чертовка, ты сочиняешь! — запротестовал лорд Валкен, но все равно рассмеялся.

— Клянусь тебе, это правда, — ответила Каролина. — Папа, у тебя чудовищная репутация.

— Не буду обманывать тебя, Каролина, — сказал лорд Валкен, — одно время я был не совсем безгрешным, но это было до того, как я встретил твою мать.

— А потом? — спросила Каролина.

— Милая, я влюбился, и вся моя жизнь изменилась. Я стал счастливым человеком, которому очень повезло.

Каролина немного помолчала, а затем спросила тихим, едва слышным голосом:

— А как узнать, что ты полюбил?

Лорд Валкен встал, взглянул на нее, взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Слушай, Каролина, — промолвил он, — я скажу тебе, как узнать, что полюбила. Ты почувствуешь, что ради этого человека готова на любые жертвы, пойдешь на любой риск; ты будешь готова умереть за него. Ты сделаешь все, чтобы он был счастливым. Это и есть любовь.

Каролина бесстрашно встретила взгляд отца, а когда он отпустил ее, повернулась к морю. Солнце, льющееся сквозь окна, ярко вспыхнуло в ее сияющих волосах. Внезапно улыбка преобразила ее лицо.

— Это и есть любовь, — мягко повторила Каролина и, повернувшись, выбежала из комнаты.