Дракула, любовь моя - Сири Джеймс Страница 12

Я пробежала по Кресент и Норт-Террас, вертя головой в надежде увидеть стройную фигурку в белом. Ночь была прохладной и ветреной, и я дрожала на бегу. Полная луна светила ярко и то и дело выглядывала в прорехи тяжелых, быстро мчащихся темных туч. На краю Западного утеса я всмотрелась в даль, опасаясь, что Люси могла отправиться на нашу излюбленную скамейку на кладбище по ту сторону гавани.

Сперва окрестности церкви Святой Марии были скрыты в тени, и я ничего не могла различить. Затем, одновременно с гулким ударом колоколов, лунный луч выхватил церковь и кладбище, и я увидела именно то, чего опасалась. Фигура в белоснежном одеянии полулежала на нашей любимой скамейке, а другая — угольно-черная — склонилась над ней.

Охваченная все возрастающим страхом, я бросилась по лестнице вниз к причалу. Город был окутан мертвой тишиной. Я не встретила ни души на своем пути мимо рыбного рынка, через мост и далее по словно бесконечной лестнице, ведущей к церкви. Расстояние было значительным, возможно, около мили. Я бежала со всех ног, но мне понадобилось время, чтобы его преодолеть. В конце подъема я ловила ртом воздух. В боку кололо, но я не сдавалась. Наконец в неярком сиянии серебристой луны я вновь увидела темноволосую фигуру, полулежащую на скамейке. Это была Люси! К моему ужасу, высокое черное… нечто по-прежнему склонялось над ней.

— Люси! Люси! — закричала я.

Ответа не последовало. Я вздрогнула от страха, когда темная фигура за спиной Люси выпрямилась и на меня уставилась пара сверкающих красных глаз. Кто это? Человек или дикий зверь? А красные глаза! Такие же, как у существа, виденного мною во сне! Это реальность или всего лишь порождение моего страха и фантазии?

Мое сердце отчаянно колотилось, когда я бежала мимо церкви, где на мгновение потеряла Люси из виду. Если это существо реально, то что оно делает рядом с Люси? Как она здесь очутилась? Пришла к нему по доброй воле? Он — или оно — подчинил ее себе? Люси бодрствует или спит? Боже праведный… она мертва?

Я бежала по пустому кладбищу, но когда достигла подруги, загадочная фигура исчезла. Люси лежала лицом вверх на железной скамье. Ее ступни были босыми, глаза закрытыми, длинные кудри цвета воронова крыла рассыпались по сторонам, губы изгибались в полуулыбке, она дышала медленно и томно. Я вздохнула от облегчения. Люси жива и явно спит! В страхе оттого, что красноглазый призрак может вернуться в любую секунду, я огляделась, но вокруг было темно и тихо.

Люси начала дрожать во сне. Я быстро обернула ее своей шалью и заколола ткань булавкой на горле. Увы, судя по тому, что она поднесла руку к горлу и застонала, я, видимо, невольно уколола подругу. Я села рядом, сняла ботинки и надела на нее, а затем осторожно попыталась разбудить. Это получилось не сразу. В конце концов мне пришлось несколько раз позвать ее по имени и хорошенько встряхнуть, чтобы привести в чувство.

— Мина? — прошептала Люси, когда наконец открыла глаза и сонно улыбнулась. — Что случилось? Зачем ты разбудила меня?

Я старалась говорить спокойно, чтобы не напугать ее:

— Дорогая, ты снова ходила во сне.

— Правда? Как забавно. — Люси зевнула, потянулась, оглядываясь по сторонам, и удивленно спросила: — Где мы? На кладбище?

— Да, моя милая.

— Ах!

На мгновение она смутилась, больше того, вероятно, была потрясена, оказавшись среди ночи на кладбище в одной сорочке, но лишь мило улыбнулась, вздрогнула, обвила меня руками и спросила:

— Я правда поднялась сюда совсем одна?

— Боюсь, что так. Люси, я видела кого-то рядом с тобой. Ты что-нибудь помнишь?

— Нет, ничего, с тех пор как легла в кровать, — в ее голосе появились нотки испуга. — Кого ты видела?

— Не знаю. Я находилась далеко, было очень темно. Возможно, мне померещилось.

— Я ничего не помню, — повторила она, морща лоб. — Кроме того, что… мне снился сон. Все как в тумане. Ты же знаешь, я никогда не помню снов. Могу сказать только, что шла по дорожке. Я услышала лай и увидела…

Внезапно она умолкла, голубые глаза подруги затуманились.

— Что ты увидела?

Люси долго молчала, затем покачала головой и резко ответила:

— Забыла.

Я подозревала, что Люси помнит больше, чем говорит. Однако место и время были неподходящими для расспросов. Темный призрак с красными глазами наполнил меня дурными предчувствиями.

— Идем. Ты должна немедленно вернуться домой.

Люси покорно встала и пошла за мной. Когда мы ступили на гравийную дорожку, она заметила, что я морщусь, наступая босыми ногами на острые камни.

— Постой, — поразилась Люси. — Почему на мне твои туфли? Ты должна их забрать.

— На это нет времени! Мы должны поскорее вернуться домой. Вдруг кто-то увидит, как мы раздетые и босые бродим по кладбищу среди ночи? Что о нас подумают?

Подобная перспектива, похоже, встревожила Люси. Она не стала настаивать, а прибавила ходу. По дороге домой мое сердце колотилось от страха, что нас заметят или — намного хуже — мы снова встретим загадочного кладбищенского обитателя. К счастью, мы добрались до спальни, так никого и не встретив, и крепко заперли за собой дверь.

Вымыв ноги, мы опустились на колени у моей кровати, чтобы поблагодарить Господа за благополучное возвращение домой. Когда мы встали, Люси обняла меня и сказала:

— Спасибо, что пошла за мной, Мина.

Мы крепко обнялись.

— Страшно подумать, что случилось бы, проснись ты на темном кладбище совсем одна.

— Да, — коротко ответила она.

Когда подруга высвободилась из моих объятий, на ее лице мелькнуло странное выражение. О чем она умолчала? Мне хотелось спросить, но не хватало решимости. В конце концов, у меня тоже есть тайная вина — знакомство с мужчиной на кладбище.

— Слава богу, ты в безопасности. Но мне хотелось бы знать, как ты сумела снять ключ от комнаты с моего запястья, не разбудив меня!

— Извини. Я не помню, — пожала плечами Люси.

Я тихо стояла, пока подруга заново привязывала ключ к моему запястью, на этот раз затягивая узлы на ленте покрепче. Мы забрались в свои кровати и долго молчали.

Я дрожала под покрывалом, слишком взбудораженная, чтобы уснуть, думала, что Люси мирно спит; но вдруг из темноты раздался ее голос.

— Мина, можно попросить тебя кое о чем?

— О чем угодно, моя дорогая.

— Пообещай никому об этом не рассказывать. Даже маме.

Я помедлила. Разумеется, я понимала, о чем беспокоится Люси. Если подобная история станет хоть кому-то известна, то репутация девушки жестоко пострадает. Дело не в сомнамбулизме, а в непристойности ночного появления раздетой на кладбище. Сплетники непременно исказят произошедшее.

— Тебе не кажется, что твоя мама вправе знать?