Звёздное кружево: Любовь «от кутюр» - Марион Бельфор Страница 12

Каспара на яхте не было, и Франческа взялась за приготовление обеда. Руки ее были заняты, а в голове роились тревожные мысли. Может, Каспар вообще разозлится, что она заводит знакомства с посторонними?

Как только на палубе заслышались легкие шаги, Франческа вихрем ринулась к нему.

— Каспар, произошло кое-что, что может тебе совсем не понравиться, — начала она сходу.

— Да? Что же ты натворила, чикита? Купила вечернее платье и ухнула все наши денежки? — поддразнил он.

— Конечно, нет! — Она была обижена, что он может говорить такое, пусть даже в шутку. Напоминать ей о ее финансовой зависимости — это уж слишком!

— А что же тогда? Давай, выкладывай! — словно не замечая ее обиды, продолжал развлекаться Каспар. Он открыл банку пива и уселся.

— Натворить я ничего не натворила. Только познакомилась с женщиной, чей муж тебя хорошо знает.

Его рука с пивом застыла над стаканом. Он удивленно посмотрел на нее. Франческе в его взгляде привиделась настороженность.

— Знает меня? Откуда?

— Еще со школы. Но пока что ему невдомек, что мой так называемый брат и его друг Куб — одно и то же лицо. Я при знакомстве представилась Хартли, и он думает, что ты Каспар Хартли. — Она говорила взахлеб. — Они с женой пригласили нас на ужин, но я была осторожна, и сказала, что спрошу сначала тебя. Так что я легко могу извиниться, и мы уплывем отсюда, пока они тебя не увидели. Я не сказала, как называется наша яхта! — выдохнула наконец Франческа.

— Почему я должен от кого-то прятаться, малышка? — Он внимательно посмотрел ей в глаза. — Почему я должен впопыхах отчаливать, лишь бы меня не увидели?

— Не знаю… Я просто подумала, ну… что ты сам так захочешь, — запинаясь пролепетала она. Но набравшись духу, выложила: — Знаешь, иногда ты производишь впечатление человека, который не желает, чтобы о нем что-то знали, и держишься подальше от людей.

— Скажем лучше так: я замкнутый человек, которому приходится жить в мире, где большинство надоедает другим своим вечным недовольством и жалобами.

— И это всё? — В ее зеленых глазах промелькнул огонек озабоченности.

— А что еще? Ты испугалась, что доверилась беглому преступнику?

— Но ведь часто бывает, что человек совершит по молодости какую-нибудь глупость, а потом раскается. А другие этого не знают.

— У тебя буйная фантазия, Франческа. Успокойся, я не из них, — сухо сказал он. И, помолчав, спросил: — А того мужа зовут Сэм Скотт-Ли?

— Да, — совсем растерялась Франческа. — А как ты догадался? У тебя же, наверное, много одноклассников. Он что, был твоим лучшим другом?

— Отец Сэма научил меня парусному делу, когда однажды они взяли меня с собой на каникулы. Они оба были заядлыми яхтсменами. И я ничуть не удивился бы, встретив его где-нибудь на просторах морей. А что у него за жена? Она тебе, похоже, понравилась.

— Харриет? Да она само обаяние, и у них трое очаровательных детишек.

— Бог мой! Сэм заделался патриархом?! — изумился Каспар.

— Значит, мы принимаем приглашение? — осторожно спросила Франческа.

— Само собой разумеется! Я буду рад его видеть. Где они стоят? Я схожу к ним сам.

Франческа несмело тронула его за руку:

— А как ты объяснишь им, кто я такая?

— Скажу, как оно есть. Обедай без меня, малыш. Мы с Сэмом посидим где-нибудь в баре, раз уж на борту кишит потомство.

Такой поворот дела принес Франческе неимоверное облегчение. Она еще толклась на камбузе, как вдруг услышала, что ее окликают по имени. Выглянув, она увидела, что на причале стоит Харриет и машет ей рукой.

— Можно мне подняться к тебе поболтать? — улыбаясь, прокричала Харриет.

— Конечно, поднимайся!

Когда Харриет была на борту, Франческа спросила:

— А где дети?

— Остались с мужчинами на яхте.

— Каспар же хотел пригласить Сэма в бар.

— Нет, чуть поразмыслив, они решили остаться за нянек. А сами, как древние старички, ударились в детские воспоминания. — Харриет расположилась на шезлонге под тентом и вынула из своей корзинки моток мохера и спицы. — Не возражаешь, если я буду вязать?

— Ну что вы! Тогда я тоже возьму рукоделие.

Франческа сходила за своей вышивкой, и они, занятые каждая своим делом, немного поболтали о моде. Потом обе помолчали, считая свои петли и стежки, и вдруг Харриет сказала:

— Сэм часто вспоминал о Кубе, я хотела сказать — о Каспаре. И его мать тоже. Она очень переживала за него. Надо будет обязательно написать ей, какой он милый и обаятельный, ни капельки угрюмости или заносчивости. Настоящий джентльмен. Я думаю, моя свекровь все время боялась, что вся его жизнь полетит псу под хвост, как выражается их поколение. Она так обрадуется, что у него все хорошо.

— А почему она этого боялась?

— У него были все условия, чтобы пойти по кривой дорожке. Отец — пьяница, лишенный наследства собственным отцом. Из-за того, что совершил мезальянс. Да еще, говорят, выбрал себе такую женщину, что ее не признали бы и в менее благородном семействе. Как-то свекровь зашла к ним, не из любопытства, она вообще ничего не знала о ситуации в семье Каспара — он был всегда молчаливым мальчиком, — просто принесла свитер, который Каспар забыл у них во время каникул. Отец валялся в стельку пьяный, мать выглядела не лучше, шастая по дому в неряшливом виде — растрепанная, в башмаках на босу ногу. Да и сам дом был такой же неухоженный, неуютный. Если бы не бабушка, которая могла оплачивать образование Каспара, скорее всего, он повторил бы судьбу отца.