В постели с дьяволом - Ванесса Марлоу Страница 12

— А я увидела в окнах свет. — Она легко впорхнула, как делала это всегда, даже не догадываясь, что что-то неладно. — Как прошла поездка? Много цветов и романтики?

— Вообще-то романтикой это сложно назвать, — проворчала я.

— Что случилось? У Стива все нормально?

— Он в порядке. Я так думаю. — И тут, к моему ужасу, на глаза навернулись слезы, я пыталась сдержать их, закрыв лицо руками. — Черт, все так хреново!

— Ты о чем?

Она усадила меня на диван, и я рассказала то, что можно было рассказать из этой грязной истории. Конечно же, я умолчала о собственных прегрешениях. Я не собиралась рассказывать о том, что произошло между мной и Джорданом.

— Неужели Стив мог так поступить? — Как я и предполагала, она была поражена. — Не могу в это поверить.

— И я не могу. Это было… абсурдно, словно в его тело вселились пришельцы.

— Где он сейчас?

— Оставила его там.

— Да ладно!

— Да, оставила. Он был в отключке, и я решила: да пошел он!

— Но… но… как же он доберется домой?

— Понятия не имею.

— Господи, Мэг! Жестко же ты с ним обошлась.

— Знаю, но я в тот момент была просто в бешенстве.

Она тоже налила себе виски и закурила. Мы курили и пили молча. Наконец она спросила:

— Что ты теперь будешь делать? Порвешь с ним?

Она пробежала взглядом по комнате, пытаясь представить ее без моих немногочисленных пожитков, распиханных по полкам и ящикам.

— А ты бы не порвала?

— Даже не знаю. Он такой классный парень. Я вообще не понимаю, как такое могло случиться.

— Думаешь, я понимаю? Этот Джордан Блэр заявил, будто Стив похвалялся, что он постоянно с кем-то трахается за моей спиной, когда его не бывает в городе.

Она нахмурилась.

— Этого не может быть.

Как раз в этот момент на лестнице послышались шаги Стива, и она поднялась.

— Послушай сначала, что он тебе скажет, — велела она. — Не принимай никаких решений, пока ты в таком состоянии.

— Хорошо, не буду.

Она выскочила и успела забежать к себе, когда он нетвердой походкой вошел в двери. Я осталась сидеть на диване. Злость во мне бурлила и выплескивалась наружу, но, глядя на его потрепанный вид, вулкан во мне слегка поостыл. Пальто на нем промокло насквозь, волосы и ботинки тоже — как доказательство того, что поймать машину оказалось слегка проблематично. Глаза были налиты кровью, кожа мертвенно-бледная, руки тряслись. Выглядел он хреново и явно страдал от тягчайшего во всей истории человечества похмелья.

— Не говори ни слова, — прошипел он и рванул в ванную, где кинулся к унитазу и начал блевать. Судя по доносившимся звукам, продолжалось это довольно долго. Я даже удивилась, как это он еще не сдох, но он определенно был жив. И метался, как разъяренный слон.

Казалось, я просидела так целую вечность, но проверять, что с ним, не пошла. В конце концов я устроилась поудобнее на подушках, натянула на себя плед и уснула. В какой-то момент я краем сознания отметила, как он ввалился в спальню и рухнул на постель.

Наутро, когда я проснулась, пора было собираться на работу. Я приняла душ, оделась и выскользнула из квартиры. Конечно, нужно было с ним поговорить, но я не в силах была вынести скандала, который несомненно бы последовал. К тому же мое собственное поведение было крайне сомнительным, поэтому морального превосходства я не чувствовала.

Избрав трусливую тактику увиливания, я всего лишь оттягивала неминуемое столкновение, но сейчас такая отсрочка была необходима.

Когда я притащилась в ресторан и прошла на кухню, то обнаружила там Джеффри, своего напарника по части приготовления десертов, который работал не покладая рук. В свои тридцать он был коротеньким и плотненьким, с вьющимися каштановыми волосами и в очках. Он любил одежду, вино, процесс готовки и других мужчин. Он был явным геем и никогда этого не скрывал.

Наверное, у меня был вид человека, мучившегося похмельем, потому что он взглянул на меня и нахмурился.

— Что с тобой случилось?

— В смысле?

— Дорогуша, тебя что, стадо гусей щипало?

Я невесело рассмеялась. Эта фраза очень точно описывала мое теперешнее состояние. Болело все. Даже вены. Представить не могла, как продержусь на работе весь день, каких усилий будет стоить испечь что-нибудь хоть отдаленно съедобное. Надев передник и колпак, постаралась вспомнить хотя бы самые простые рецепты, но серое вещество упорно отказывалось работать. Ничего не оставалось, как просто смириться с тем, что сегодня от меня одни напасти.

Я кое-как смешивала и взбалтывала. Джеффри то и дело отпускал колкости по поводу того, что я забывала украсить тарелку или установить таймер. Время от времени хлопала задняя дверь, и я всякий раз вздрагивала в уверенности, что это Стив приполз на коленях извиняться, но тот так и не появился.

Под конец рабочего дня на кухню влетела сияющая Пэм Оуэн, владелица ресторана, мое непосредственное начальство.

Как у всякого коренного жителя Портленда, у нее было развито общественное самосознание, она никогда не оставалась в стороне и пользовалась всеобщим уважением за свою энергичность и богатство идей. Она во всем стремилась приходить к консенсусу. Даже определяя, в какое время каждый из нас будет выходить на перерыв, она устраивала коллективное обсуждение, и большинством голосов принималось справедливое решение.

Именно ей пришла в голову идея с печально известным календарем, на котором я была запечатлена и который создавался с целью собрать средства на благотворительность, а именно на ее любимую детскую больницу. Фото потянуло за собой статейки в «Орегониан» и ряде других сомнительных газет и журналов.

Я была на июньской страничке, в месяце невест. В комментарии к картинке я значилась как «Мисс Июнь». Меня почти не было видно за гигантским свадебным тортом. Выглядывала только голова с кокетливым поварским колпаком, голая рука и нога, отчего и казалось, что я снимаюсь обнаженной, хотя это было не так. Фотограф делал снимки в своей студии, я позировала в шортах и майке. Это уже потом он смонтировал картинку, чтобы казалось, будто я прячусь за тортом.

Немного глазури на пальце, голова откинута (я делала вид, что ем ее), виднеется розовый кончик языка… Получалось, будто я в сексуальном экстазе облизываю палец.

Эротический подтекст был уж слишком явным. Лицо походило на карикатуру, карие глаза были больше и ярче, чем на самом деле. Я выглядела как обнаженная маленькая девочка — извращенцы во всем городе были просто в восторге.

— У меня чудесные новости, — выпалила Пэм. — В жизни не угадаешь!

— Не угадаю что?

— Мы продали тысячу копий благотворительного календаря.