Как узнать любовь? - Ирина Мазаева Страница 12

…где выяснилось, что ничего особенного рядом с магазином стройматериалов, бесхитростно называвшимся «Стройка», и нет. Только ближе к остановке автобуса стоит ларек, в котором торгуют овощами и фруктами. Но тем не менее все старательно рассмотрели и крыльцо, ведущее к магазину, и перила, к которым была привязана пропавшая собака. А поскольку ничего нового члены детективного агентства «Шерлок» обнаружить не смогли, Ваня предложил провести опрос второго потерпевшего, то бишь владельца животного Максима Антоневича. Все тут же воззрились на Олесю.

– Я? Это я ему должна звонить? – испугалась она.

– А кто же? Ведь никто, кроме тебя, с ним не знаком! – подтвердила общее решение Ташка.

Сказать, что сама Олеся была близко знакома с Антоневичем, было никак нельзя: за тот месяц, что она проучилась в новом классе, с Максимом она не обмолвилась НИ ЕДИНЫМ словом. И звонить ему просто-напросто стеснялась. Однако делать было нечего. Признаться новым друзьям в застенчивости Олеся тоже не могла, а потому пришлось послушно набирать номер. Разве что на всякий случай она отошла ото всех подальше, чтобы, если вдруг она каким-либо образом опозорится, никто этого не услышал.

– Позови его сюда, если он не занят! – вслед ей крикнул Ваня.

Как ни странно, Антоневич оказался ничем не занят и, более того, легко согласился немедленно прийти на «место преступления». Появился он минут через десять.

– Да, вот здесь она и была привязана, моя Керри. Меня папа отправил за лампочками – они у нас дома все кончились, а мама сказала, что надо заодно и Керри выгулять. Я заскочил-то всего на пятнадцать минут, выхожу – а ее нет, а поводок висит. Вот здесь вот, – тут же начал «давать показания» Максим; как любой собачник, о своей животине он мог говорить часами, а тем более когда случилось такое горе.

– Какой был поводок? Какой ошейник? Какой нрав у собаки? Были ли рядом с крыльцом какие-нибудь подозрительные люди? – медленно, с чувством и с толком, задавал вопросы Иван.

Пока они все окончательно не замерзли. Все-таки на улице, несмотря на яркое почти весеннее солнышко, стоял самый настоящий февральский мороз. А потому вскорости все, теперь еще и с Максимом Антоневичем, дружно переместились назад в кафе.

Олеся не вполне понимала, какая разница, какой на собаке был ошейник и какой от нее остался поводок, но про подозрительных личностей, находившихся рядом в момент привязывания колли к перилам, вопрос ей показался вполне деловым. Из Антоневича же удалось выудить только одно: в тот самый момент из «Стройки» выходил продавец ларька «Овощи-фрукты», который подозрительным не считается, потому что каждый день открыто торгует в этом самом ларьке. Расследование зашло в тупик.

Ваня задумался. Вера, наверное, уставшая ловить слова по губам людей, постоянно забывавших, что они в обществе плохо слышащего человека, ушла в себя. Ташка, совсем не скрываясь, во все глаза смотрела на Антоневича. А Антоневич рассказывал, какая прекрасная у него собака. А Олеся вдруг подумала: как жаль, что в момент пропажи собаки рядом с Антоневичем не было Димки Сидорова, а то тогда они и его должны были бы опросить…

– Ладно, давайте на сегодня закончим! – резюмировал Ваня, и все засобирались по домам.

Ташка отпросилась из дома на целых два дня и две ночи, а потому впереди был еще целый вечер субботы и почти все воскресенье. Они сидели с Олесей на кровати и болтали о парнях и о любви. Подружки уже внимательно изучили ВКонтакте странички Димки Сидорова и Максима Антоневича, узнали много нового и теперь строили самые фантастические планы на будущее.

– Я думаю, я подхожу Максиму. Мне нравятся фильмы, которые он назвал любимыми, – размышляла Ташка.

– А мне понравилась музыка в плей-листе у Сидорова, – не отставала Олеся.

– А я не сомневаюсь, что у меня с Антоневичем все получится. Мы найдем его собаку, и ее отведу к нему именно я! Ты ведь не против? И он тут же в меня влюбится. Он и так на меня сегодня поглядывал…

Если честно, то Олесе вовсе не показалось, что, поглощенный пропажей своей Керри, Максим как-то особенно поглядывал на Ташку, но расстраивать подругу ей не хотелось.

– Конечно, мы не против, чтобы собаку вернула ему именно ты! И он обязательно в тебя влюбится!

– А все-таки здорово, что мы – две подруги – влюбились в мальчиков – двух друзей. Будем дружить парами!

– Да, это здорово!

Олеся снова думала про Сидорова, и снова ей было грустно. Пусть Антоневич на Ташку никак особенно и не поглядывал, но зато у нее теперь был повод с ним общаться. А у нее, у Олеси, не было ни причин, ни общих тем, чтобы заговорить с Сидоровым.

– Что ты грустишь? – заметила ее состояние Ташка.

Олеся пояснила.

– Ах, брось! Скоро двадцать третье февраля, снова будет дискотека, и мы на нее обязательно пойдем.

– И что? Снова все будет как вчера.

– А вот и нет! Я теперь знакома с Антоневичем и смело могу к нему подойти. А рядом с ним будет кто? Твой Сидоров. Я заговорю о собаке, а ты… Ты тоже о чем-нибудь заговоришь со своим принцем. И вообще, к двадцать третьему мы уже найдем собаку, Антоневич меня полюбит, мы начнем ходить на свидания. Я за компанию буду брать тебя, а он – Сидорова. И все у вас получится.

– Ах, Ташечка, как у тебя все просто. А главное – быстро… – вздохнула Олеся.

– Понятно. На тебя опять накатила депрессия?