Остановка по требованию. Пассажиры с детьми - Светлана Феоктистова Страница 12

Марина твердо выдержала все намеки и причитания матери и осталась у них. Мало того, после череды скандалов она все-таки прописалась в Москве, не желая с самого начала слыть лимитой. Поступила на экономический, завела какие-то знакомства. Потом встретила парня, и ей стало казаться, что наконец-то она поймала удачу за хвост.

Молодой человек был высок, красив, но главное принадлежал к той самой «золотой молодежи». Родители-дипломаты не вылезали из-за границы, мальчик жил здесь один, в кирпичной башне неподалеку от Патриарших прудов.

Марина поняла — надо пользоваться случаем. Она быстро стала своей в его компании, тут помогла и актриса-мать. Даром что не сделала блестящую карьеру, играть по жизни она умела, и Марина, наблюдая за тем, как мамуля ластится к отчиму, делала выводы. Собственное лицо должно быть спрятано глубоко под маской. А уж какую маску натянуть в данный момент, зависит от твоей выгоды.

Сейчас она примерила на себя маску девушки, пресыщенной жизнью, знающей этот мир, как свои пять пальцев. И попала в точку. В этой компании не котировались наивность, простота и естественность. Молодые люди выглядели так, словно им было уже по пятьдесят. Они все видели, все знали и все попробовали. Марина идеально сыграла свою роль и через два месяца после знакомства поселилась у Стаса.

Проблема обнаружилась сразу же. Мальчик неплохо жил вовсе не за счет любящих родителей. Он торговал наркотиками. Соответственно, пользовался ими сам.

В ее положении глупо было проявлять праведный гнев. Собственно, это пошло бы вразрез с тем имиджем, что она себе создала. Здесь все так жили. Случайное знакомство, мимолетный секс, пока за стеной тусуются какие-то непонятные люди, чуть-чуть травки, немного ЛСД, потом — рассказы о поездке за границу и расставание. Что будет завтра — какая разница?

А вот Мариночка, в отличие от этих маменькиных детишек, прекрасно понимала, что свое завтра нужно планировать. Поэтому стала активно помогать Стасу, став его правой рукой. За два года они выросли до очень крупных дилеров. Твердая Маринина рука тщательно контролировала денежный поток, и в сундуке у нее уже скопилась приличная сумма. Стас был беззаботен и практически все свои деньги быстро спускал.

Через год после того, как она перебралась к нему, они поженились. Узнав о будущей свадьбе, из Лондона прилетела мать Стаса. Разумеется, она боялась, что ее мальчика окрутила какая-нибудь безродная дрянь. Вот тут снова пригодились все актерское мастерство Марины и, как ни странно, ее родительница. С помощью своего мужа она снялась в паре картин, которые всенародными хитами не стали, но кое-какую известность ей принесли. Так что теперь Марина была не просто безродной лимитой, а дочерью киноактрисы, своей в этой среде. Короче говоря, родители Стаса успокоились и выдвинули лишь одно условие: невестка не должна прописываться в их квартире.

Это был удар. Марине очень хотелось как-то закрепить свои позиции. Жить в элитной квартире в центре вместе с мужем было лучше, нежели с матерью и ее семьей. Но она быстро поняла, что всему свое время. Никогда не стоит спешить.

Жизнь налаживалась, и после летних каникул в Лондоне Марина приступила к учебе на третьем курсе. Стасику пришлось оформить академический отпуск в Институте стран Азии и Африки. Он явно не тянул тусовку и учебу одновременно. Бросать институт было опасно, родителям это не понравилось бы.

Погубили Марину со Стасом жадность и неосторожность. Сначала она не задумывалась об этом, а потом стало слишком поздно.

Марина зарвалась. В их бизнесе существовало четкое и негласное деление «ролей», а она захотела чего-то большего. Единственное, на что ей хватило ума, — это не высовываться, подставив вместо себя Стаса. Глупый мальчик полез в петлю, не подозревая, что его ждет.

Крутым людям это сильно не понравилось. «Делай что хочешь, но не смей зарываться», — сказал один из теневых мафиози, и Стасика решено было «сдать».

Кто и как на них «капнул», Марина так и не узнала.

Стасика вычислили. Многочисленные телефонные звонки «клиентов», которые могли объявиться ночью и истерически требовать «марок», никак не маскировались. Милиция могла прослушивать их телефон и потирать руки — материал шел к ним сам. Скрытое наблюдение за квартирой и за встречами Стаса дало ментам богатую пищу для размышлений. А вот роль Марины была до конца им неясна.

Сама Марина скоро почувствовала неладное. Инстинкт выживания подсказывал ей, что стоит на время затаиться. Она быстро отвезла свои деньги к одной знакомой и прекратила бизнес. Но было поздно.

За Стасом пришли, когда ее не было дома. Она на две недели уехала в Прибалтику, к морю, и об аресте мужа узнала по телефону от подружки, той самой, у которой хранились ее деньги.

В Москву она не вернулась. Подруга привезла ей деньги в Ригу, и Марина осталась там. В Москве ее ждал арест, матери довериться она не могла. Адрес бабушки с дедушкой был им известен. Ей пришлось отвалить чертову уйму денег, чтобы получить документы на имя литовской гражданки. Так закончился краткий миг ее удачи. Правда, Стасик благородно взял всю вину на себя, умолчав о роли своей жены. Ему не слишком поверили, но особенно ее не искали. Марина же об этом не знала.

Она некоторое время жила в Риге, крутилась, как могла, и даже начала собственный бизнес. Деньги у нее были, и она открыла кафе-клуб. Начальные расходы съели почти все заработанное на «марочном» бизнесе. Правда, через год ситуация стала выправляться. Она уже могла позволить себе снять квартиру получше, чем та дыра, в которой она ютилась вначале, и купить «ауди». Но судьба, похоже, караулила ее, и как только Марине начинало везти, жестоко обламывала.

Она познакомилась с обаяшкой Майклом Симмонсом из Америки, любознательным туристом и ловеласом. Он отпускал ей комплименты, обещал помощь, если она вдруг решит поехать в Голливуд попытать счастья в кино, просил ее руки и вообще говорил не умолкая. Марина цвела и верила каждому его слову. Она сочла нужным скромно промолчать о том, что все еще замужем. Зачем? У нее теперь была другая фамилия.

«Дорогая, если ты не захочешь сниматься, мы можем открыть такой же клуб в Нью-Йорке. У меня есть знакомый, который нам все организует. Ты же знаешь, в Америке деньги решают все!» «Не только в Америке», — усмехнулась тогда Марина, но клуб свой продала, а деньги положила в коробку из-под обуви. Отчего бы не открыть клуб в Нью-Йорке? Стать кинозвездой, конечно, приятнее, спору нет — так она утрет нос матери и побалует свое самолюбие. А клуб будет приносить стабильный доход.

В тот момент, когда она думала, что скоро станет миссис Симмонс и свалит в Лос-Анджелес сниматься в кино, ее будущий супруг уже сидел в самолете со всеми ее деньгами. Гуд-бай, Америка.

Это было невезение номер три. С этих пор Марина укрепилась во мнении, что не стоит верить в счастливые лотерейные билеты, а играть нужно медленно и осторожно.

В двадцать восемь лет (хотя никто не дал бы ей больше двадцати одного) девушка вернулась в Перешеевск. Свои шаги она просчитала заранее. Теперь она была Мариной Лепинявичуте и работать у Сергея Кленина устроилась, едва подвернулась такая возможность. Она сама подкинула прежней секретарше, Люсе, мысль о мщении. Это по ее наводке Люся воспользовалась возможностью получить деньги с Ирины Клениной за якобы компромат на шефа. Марина умела оказаться в нужном месте в нужное время.