Радость пирата - Констанция Беннет Страница 12

— Сейчас я и сам вижу, — с добродушной улыбкой отозвался шотландец. — Ты, гляжу, не робкого десятка, и отец твой — человек мудрый и хороший, раз вырастил такую славную дочку. Скажу откровенно, не многих встречал я на своем веку, которые умели бы делать то, что умеешь делать ты, да и держалась ты молодцом, не в пример многим. Сказать честно, доктор Ко-пели меня уже доконал. Мне было бы нисколько не жаль выбросить его за борт, как кота в мешке. Если бы ты только знала, как он воет, когда капитан не слышит. К тому же этот доктор скоро опустошит на корабле все запасы спиртного. К концу дня он будет похож на слюнявого идиота, это уж точно!

Алекс улыбнулась:

— Знаю, знаю. Доктор Копели всегда принимал для храбрости, а здесь сам Бог велел.

— Придется мне припрятать бренди, не то влетит от капитана.

Оги замолчал и как-то искоса взглянул на девушку, словно не решаясь спросить о чем-то важном.

— Что это вы хотите узнать, мистер Макарди? Спрашивайте, не стесняйтесь.

— Даже не знаю, как начать. Это я о докторе Копели. Правда, что он просил у вас руки?

— Правда, — ответила Алекс.

— И он всерьез рассчитывал получить согласие? Да что может быть у вас, такой молодой и красивой, общего со старым, трухлявым пнем? Да он, верно, рехнулся!

— Уверена, Касси согласилась бы с вами, — с улыбкой ответила Алекс и вдруг, отвернувшись, украдкой смахнула накатившуюся слезу, вспомнив о своей доброй нянюшке.

— Прошу прощения, мисс Уайком, но кто такая эта Касси?

— Моя няня и… подруга. Вот уже десять лет она заменяет мне мать. О, мистер Макарди, — воскликнула Алекс, уже более не скрывая слез, — она, должно быть, так волнуется сейчас!

— Ну полноте, — попытался успокоить ее шотландец. — Не надо плакать, скоро вы будете дома.

— В самом деле? Неужели капитан отпустит меня?

— Конечно. Вопреки тому, что вы о нем думаете, он не такой плохой человек.

— Нет, Оги! Вот вы — действительно хороший и добрый. Вы способны войти в положение другого, чего никак не скажешь о вашем капитане.

При упоминании о капитане Оги опустил глаза, и Алекс сразу подумала, не известно ли шотландцу о том, что произошло между ней и Майлзом.

— Скажите, — поспешила спросить Алекс, — почему Кросс пришел в такую ярость оттого, что я узнала, кто он такой?

Оги, похоже, вопрос застал врасплох. Он не был готов к подобному повороту.

— Это путешествие имеет особую цель, — наконец выдавил он из себя, — вот почему капитан не хотел, чтобы о нем стало известно.

— Но почему? Ни для кого не секрет, что Майлз Кросс — пират.

— Не пират, а капер, мадам.

— А есть разница?

— Конечно, и очень существенная. Пират — вне закона, а капер имеет специальное разрешение на свою деятельность и платит налог правительству.

— Насколько я поняла, капер нападает только на вражеские суда, а капитан Кросс, говорят, не делает различий между своими и чужими.

— Не верьте слухам, мэм.

— Вы хотите сказать, что люди лгут? Капитан Кросс не нападает на мирные торговые суда?

— Капитан Кросс охотится лишь за британскими судами, мэм.

— Но ведь он англичанин!

— Прошу прощения, но мы не англичане. Мы американцы, что далеко не одно и то же.

— Одно и то же, пока колонисты не выиграли войну. Когда король подавит этот жалкий мятеж, вы сами убедитесь в правоте моих слов. Что тогда будет делать ваш капитан? Война служит для него всего лишь прикрытием, оправданием грабежей и разбоя. Неужто он верит в то, что герцог и герцогиня примут в объятия своего блудного сына?

Оги повернулся спиной к перилам и, прислонившись к ним, с безучастным видом уставился вдаль.

— Ничего не могу вам сказать по этому поводу, мэм, — бесцветным голосом произнес он.

— Да бросьте вы! — воскликнула Алекс, — Вы служите этому человеку. Не спорьте, я вижу, что вы питаете к нему дружеские чувства, несмотря на то что он порой обходится с вами грубо. Не пытайтесь убедить меня в том, что вы ничего не знаете об отношениях Кросса с его родителями, о том, как подло он поступил с ними, как нападает на корабли, принадлежащие герцогу!

— На то есть причины, — ответил Оги тоном, не оставляющим сомнений в том, что он не желает продолжать подобный диалог и считает вопрос исчерпанным.

— Неужели вы такой же, как ваш капитан? — воскликнула Алекс. — Не верю!

— Мадам, я хотел лишь сказать: все, что мы делаем, мы делаем во имя нашей страны.

— Оги, вы заблуждаетесь! Из уст самого капитана я слышала признание в том, что его интересуют лишь деньги, а на все остальное ему плевать!

На сей раз слова Алекс достигли цели.

— Он сам вам это сказал? — в ужасе переспросил он.

— Да, и это, и многое другое.

— Быть может, моя дорогая, вам захочется еще более полно пересказать содержание нашей беседы?

Алекс резко обернулась. Майлз подошел к ним сзади по-кошачьи неслышно, и теперь оставалось лишь гадать о том, сколько времени он слушал их разговор. Оги и Алекс чувствовали себя, будто нашкодившие школьники, застигнутые врасплох. Майлз, словно строгий учитель, переводил взгляд с одного на другого. Под его взглядом Алекс сжалась, окончательно растерявшись.

— Впрочем, мне было бы весьма приятно продолжить тему, вернувшись к тому, на чем мы остановились сегодня утром.

— Меня от вас тошнит, — бросила ему Алекс, прекрасно уловив намек.

— Мистер Макарди, скоро мы отчаливаем, так не лучше ли вам найти более уместное занятие, чем сплетничать о своем капитане с пассажиркой? — раздраженно спросил Майлз.

— Да, сэр, — виновато проговорил Оги. — Я лишь хотел сообщить мисс Уайком, что в каюте ее ждет ужин. Простите меня, — добавил Оги, повернувшись к Алекс.

— Да не за что, Оги. Спасибо вам, мистер Макарди, за все.

— Не за что, — пробормотал шотландец и ушел.

— Похоже, вы неплохо наладили отношения с командой, — с едкой ухмылкой заметил Майлз, когда они остались одни.

— Вы совершенно правы. С вашими подчиненными мне легче найти общий язык, чем с вами.

— Да? Боюсь, дорогая, что вы понапрасну расточаете свое обаяние. Лучше очаруйте меня. Не забывайте, я решаю вашу судьбу, а не мистер Макарди.

Алекс сковал страх, но она не отвела взгляда.

— Я акушерка, капитан, а не актриса. У меня не хватает дарования даже на то, чтобы скрыть презрение к вам!

— Однако утром я, кажется, не был вам противен, не так ли? Готов поклясться, вам даже понравилось мое общество.

— Вы безумец, — шепотом произнесла Алекс.