Летний понедельник - Люси Уокер Страница 12

— Зачем ты это делаешь? — Джек Смит подозрительно уставился на поднос с салфеткой и сверкающим фарфором.

Денни пожала плечами:

— Сама не знаю. Наверное, просто обращаюсь с тобой как с гостем. — Она начала разливать по чашкам чай. — Моя мать и сестры всегда подстилают салфетку, когда подают еду или чай… даже если, кроме них, никого нет. Наверное, я переняла это от них.

Внезапно лицо Джека Смита перекосилось: он не смог скрыть обуревавших его эмоций.

— И моя мать так делала. — В глазах его стояли слезы. Он поднял ружье и направил на Денни. — Клянусь богом, я выбью из тебя душу, если снова заведешь эту шарманку про мать. За кого ты меня принимаешь? За гомика? — В глазах его полыхала ненависть, губы скривились. Всего минуту назад они ничего не выражали.

— Ладно. — Денни толкнула чашку с блюдцем вдоль стола. Следом отправились сахарница и тарелка с печеньем.

Если бы девушка подняла глаза, взгляд ее уперся бы прямо в дуло ружья Бена. Это оружие Бен одолжил ей, чтобы она могла защитить себя, из него она стреляла в кенгуру и ворон, но нарочно промахивалась, а в пеньки и бутылки на заборе всегда попадала. Ей нравилось стрелять по пням и бутылкам — не надо было никого убивать. «Все имеют право на жизнь, даже мухи», — подумала Денни. У нее в голове должно было собраться не меньше ведра песка, прежде чем она начнет бесчувственно убивать мух.

Волны ужаса перестали захлестывать ее, и апатия тоже исчезла. Глядя в черное дуло ружья, она почувствовала неизбежность всего происходящего. Чувство это было новым и необычным, и ей даже стало интересно. Значит, вот как она, Денни, встретит свою смерть. Кто бы мог подумать?

«Я даже не подозревала, что во мне кроется нечто подобное, — говорила она сама себе. — Мне абсолютно все равно. Ничто не имеет значения. Забавно, если даже мне удастся пережить все это, ничто уже не будет иметь такого значения, как раньше».

В кухне воцарилась напряженная тишина, и Денни подумала, что в эту минуту она действительно пребывает на грани жизни и смерти.

— О’кей, — уже более спокойно произнес Джек Смит. Поставив ружье на пол, он встал, подошел к столу и взял чашку. Захватив по пути целую горсть печенья и запихав его себе в карман, уселся на стул, вытянул перед собой ноги и стал пить чай.

Денни заметила, что чашку он держит правильно. И пьет аккуратно, не прихлебывает.

Ей вдруг стало дурно. Девушка была уверена, что побелела как полотно. Надо склониться над чашкой и не показывать свое лицо. И прикурить. Колени опять задрожали, а ноги принялись отбивать под столом чечетку. Значит, она все-таки перепугалась, когда он наставил на нее ружье! Спокойствие оказалось всего лишь ширмой. Но откуда оно взялось?

Денни высыпала из пачки половину оставшихся сигарет, перекинула ее Джеку Смиту и прикурила. На нее вдруг навалилась страшная усталость. Она была на ногах с четырех утра. А теперь сколько? Она бросила взгляд на часы над кухонной плитой. Одиннадцать. Всего-то! Ей казалось, что они с Джеком Смитом сидят здесь не меньше недели.

Он наклонился и включил транзистор. В кухню ворвался громкий мужской голос, и парень убавил звук. Передавали вечерние новости.

«Министерство труда сообщило, что с завтрашнего дня вводятся лимиты на воду. Наложен запрет на все типы поливальных устройств с семи утра до семи вечера. Жителям столичной территории напоминаем, что штраф за нарушение — двадцать фунтов».

Пауза. Было слышно, как диктор набирает в легкие новую порцию воздуха.

«Нам стало известно, что поиски мужчины, разыскиваемого для дачи показаний по делу об убийстве Верил Ситон, переместились с Холмов в долину Читтеринг. Сегодня в этом районе было совершено два налета на магазины: один днем, другой ранним вечером. На месте предполагаемого обеда разыскиваемого обнаружены крошки. И пара коричневых шортов, которые, по всей видимости, также принадлежали ему. Автомобиль, который был вчера угнан из Каламунды, обнаружен на Йоркской дороге разбитым. В четырех милях от этого места из гаража Аллена был угнан темно-серый „холден“. Внимание жителям: номер автомобиля X 129467. У разыскиваемого Джека Смита белокурые волосы и шрам на подбородке. Ему двадцать три года, и в последний раз его видели в рубашке цвета хаки, коричневых шортах и сандалиях с серыми носками».

Денни наблюдала, как от ее сигареты поднимается дым. Она и раньше хотела поглядеть на шрам, но забыла. Джек Смит сидел, опустив голову и уткнув подбородок в ворот рубашки. Он наклонился, выключил транзистор и снова выпрямился.

— Уловила? Теперь я уже две машины угнал. Жрал хлеб и раскидал повсюду крошки. Потерял коричневые шорты. Мои шорты! Мои чертовы шорты. И я на трассе в Читтеринг. А может, и в Йорке, хрен знает где это. Что скажешь, ты! Как, ты говоришь, тебя зовут? Денни. Что скажешь, Денни? Я где? Как называется это место, в котором мы сидим? — Голос его постепенно повышался, и под конец он уже выкрикивал слова.

— Ты здесь, у меня дома, — спокойно произнесла Денни. — А они — хреновы трепачи, и, если мне когда-нибудь удастся встретиться с ними, я им так и скажу! — Внезапно Денни почувствовала, что ее распирает от возмущения. — Ты все время был тут. Ты не мог разбить одну машину и угнать другую. Ничего более гнусного я в жизни не слышала!

Под напором негодования Денни обиду Джека Смита как рукой сняло. Он с любопытством и удовлетворением наблюдал за ней.

— Поняла, что я имел в виду? Каждый раз, когда меня привлекали как несовершеннолетнего преступника, было то же самое. Что-то пропало… что-то сломали… и так далее и тому подобное. И всегда виноватым оказывался я, Джек Смит. Джек Смит, это он сделал! Кто же еще? — Он помолчал и добавил: — Я и мой брат-близнец.

Денни совсем упустила из виду этого брата-близнеца. И вдруг длинный список его обид и унижений обрел довольно правдоподобные очертания. Может, он и был трудным ребенком. Не слишком успевал в школе. С отчимом сложилась взаимная ненависть. Оступился. И его начали гонять из угла в угол…

— Да, — вздохнула Денни. — Я понимаю, что они с тобой сделали. Дураки. О, как бы мне хотелось задать им жару!

Джек Смит предоставил Денни право возмущаться за него, а сам спокойно откинулся на спинку стула, вытянул ноги перед собой и опустил голову на грудь.

— Ты понимаешь, правда ведь? Некуда пойти. Не к кому обратиться. Никому до меня дела нет.

— Мне есть дело, — заявила Денни. — Я не позволю им повесить это на тебя. Сама в суд пойду. Я…

— Не будет никакого суда, — прервал ее Джек Смит. — Я не собираюсь сдаваться. Меня никто не сможет поймать.

— Что ты будешь делать? Куда пойдешь?

— Немного здесь побуду. Погоня-то перекинулась в другое место. — Он внимательно поглядел на девушку, глаза его сверкали. — Кто приедет сюда завтра? Кто вообще сюда приезжает?

— Никто, — сказала Денни. — То есть… у меня есть друг. Он может приехать…

— Лучше бы ему не делать этого. А то получит пулю в лоб.