Негаданное счастье - Наталья Лукьянова Страница 12

Ей, конечно, попадались в руки всякие женские журналы, от коллег приходилось выслушивать необыкновенные по эмоциональному накалу страстей истории. Раньше, до того, как ее предали, она только снисходительно усмехалась в ответ. Виктория считала, что многие придают слишком большое значение такой довольно неувлекательной стороне отношений, как постель. Все, что касалось интимных отношений, для нее, матери двоих взрослых детей, осталось тайной за семью печатями. А теперь она все чаще стала задумываться о том, что женского счастья так и не познала.

Она воспринимала постель как необходимый атрибут семейной жизни. Ей, прожившей столько лет в счастливом, как она считала, браке, до сих пор было непонятно, почему люди ради такой глупости готовы свернуть горы. Она что-то пропустила в этой жизни. Поезд под названием «любовь» ушел давным-давно в неизвестном направлении без нее. Время прошло, и ни к чему на старости лет смешить людей. А сердце не подчинялось логике и ныло с завидным постоянством. Помнится, она даже к врачу сходила как-то раз по поводу болей в сердце. Кардиограмма оказалась прекрасной, и Виктория Михайловна перестала об этом думать.

Ему, бедному сердечку, не кардиолог был нужен в этот момент, ему просто-напросто не хватало любви. Обыкновенной любви, простой или сложной, не важно. Но сердце томилось, страдало и умирало без этой проклятой любви. Корвалол не помогал. А сверхпорядочная Виктория Михайловна не понимала, отчего так бьется сердце, когда она смотрит хороший фильм про любовь или читает книгу, в которой герои любят, страдают, ревнуют, совершают головокружительные глупости ради того, чтобы быть вместе, рядом и навсегда. Это было захватывающе, но словно в другой, сказочной жизни. Голливуд правильно назвали «фабрикой грез». У них там, за океаном, совсем другие проблемы. Ее история не вписывается в блистательный сценарий с хорошим концом. У нее все получилось как-то неправильно. Начало было отличным, а итог оказался неутешительным. Только выжженная пустыня вокруг. Песок забивает глаза, уши, не дает дышать, убивает безжалостно.

Книги и кино – это, конечно, здорово, можно и слезу пролить на досуге, но на самом деле существует жестокая действительность, в которой на зарплату библиотекарши надо ох как покрутиться, чтобы умудриться заплатить за квартиру и еще прикупить кое-чего на ужин. Жизнь превратилась в жесткий кроссворд под названием: «Изворачивайся, как сможешь». И Виктория Михайловна крутилась изо всех сил, не кляня жизнь и не жалуясь на судьбу.

Душа болела за детей. Она понимала, что не в состоянии помочь своим ласточкам материально, и эта мысль сводила ее с ума. К сожалению, настали на дворе такие времена, когда мудрые советы стали не очень надежным подспорьем. Формула проста: хочешь помочь – давай бабки. А с бабками как раз было не очень.

Она давно простила Аркадия. Понять не смогла, если честно, но простила. На сегодняшний день его предательство не являлось для нее самой большой бедой. Все уже давно отболело. Больше тревожила в ту пору мысль, что она оказалась несостоятельной материально как раз тогда, когда дети нуждались в конкретной помощи. Особенно тяжело было в первые одинокие годы. Когда она начинала об этом вспоминать, у нее портилось настроение. Она не меркантильна от рождения, но в такие минуты Виктории Михайловне хотелось быть богатой. Не для себя, для своих детей. Счастье великое, что ребята довольно быстро стали самостоятельными. Но пока это произошло, пришлось похлебать лиха. Аркадий не отказывал в помощи. Но каждый раз при встрече ей приходилось выслушивать длиннющие нотации и нравоучения, что она ни к чему не пригодна, не умеет жить, не способна правильно распоряжаться деньгами. Поэтому к бывшему мужу она обращалась только в крайнем случае. Всего-то два раза. И вспоминать об этом у нее не было ни малейшего желания.