Любовница с характером - Эбби Грин Страница 12

Алексио, наливавший вино в бокалы, краем глаза уловил движение на лестнице и поднял голову. Сердце его остановилось.

Сидони стояла, стиснув руки. Она была в темных обтягивающих джинсах, остроносых босоножках и серой майке, отделанной чем-то блестящим. Волосы ее, сияя, ниспадали на плечи.

Несмотря на очевидную дешевизну одежды, Алексио был очарован ее природной красотой. Джинсы немедленно стали тесны ему, и он стиснул зубы от безудержного желания.

Алексио отставил в сторону бутылку и подошел к Сидони, щеки которой вспыхнули при его приближении. Заняться любовью с этой женщиной… Он инстинктивно осознавал, что одной ночи будет недостаточно, но старался не думать об этом.

Она взволнованно посмотрела на него и смущенно показала на свою одежду:

– Я не готова к изысканному ужину. Тебе придется меня извинить.

Алексио успокоил ее:

– Главное, чтобы тебе было удобно. Я тоже не слишком наряжался.

Он увидел, как ее глаза распахнулись при виде его простой белой рубашки, застиранных джинсов и босых ног. Потом Сидони заглянула ему в глаза и еще сильнее раскраснелась. Она хотела его.

– Я отсутствовала больше двадцати минут?

Он взял ее за руку и улыбнулся:

– Около сорока… но я это учел. Иначе нельзя, когда речь идет о женщине.

В ее глазах тут же разгорелся аквамариновый пожар, маленький подбородок вздернулся. Алексио ожидал резкого ответа, но не собирался отпускать ее руку. Ему нужно было прикасаться к ней, это было сильнее его.

– Значит, ты знал многих женщин, если смог исследовать их отношение ко времени.

Улыбка Алексио исчезла. Он разглядел за румянцем Сидони неуверенность в себе. Он дотронулся до ее подбородка, и она поджала губы.

– Я не монах, glikia mou, сладкая моя. Но и вполовину не столь неразборчив, каким рисует меня пресса. Заводя любовниц, я всегда честен с ними и не предлагаю ничего, кроме удовлетворения. Сейчас у меня ни с кем нет отношений.

Взгляд Сидони, казалось, прошил его насквозь.

– Хорошо… – Она улыбнулась, показав щербинку между зубами.

Алексио хотел подхватить ее, перекинуть через плечо и отнести наверх. И черт с ним, с этим ужином!

Сидони усмехнулась и сбросила босоножки. Ее рост уменьшился на два сантиметра.

– Поскольку ты не стал надевать обувь, – пояснила она, – не понимаю, почему я должна натирать ноги.

Алексио потянул ее в сторону столовой, где был накрыт столик для двоих с зажженными свечами. Он стоял у окна, из которого открывался вид на ночной Лондон.

Помощник шеф-повара подал закуски, и Алексио сказал:

– Спасибо, Джонатан. Дальше мы справимся сами. Поблагодари Мишеля за меня.

Молодой человек поклонился и исчез.

– Полагаю, ты пошутила, что вегетарианка, – заметил он.

Алексио поднял крышку на блюде и показал ей восхитительно приготовленные утиные грудки конфи. Глаза Сидони засверкали. Его тело тут же отреагировало. Интересно, будет ли у нее такой же голодный взгляд, когда они займутся любовью?

– Боюсь, тебя, завзятого мясоеда, хватит удар, если ты будешь смотреть, как я полчаса жую салатный лист.

Алексио отодвинул для нее стул и произнес низким голосом:

– У меня есть вегетарианский вариант на всякий случай… но разве ты еще не поняла? Что бы ты ни сказала, это меня не оттолкнет.

Он был награжден порозовевшими щеками, когда сел напротив нее. Алексио поднял бокал с вином, а Сидони взяла свой.

– Yiamas.

Она повторила греческий тост. Они отпили по глотку, и Алексио разложил закуски.

«Разве ты еще не поняла? Что бы ты ни сказала, это меня не оттолкнет». Слова Алексио отдавались эхом в голове Сидони.

Он только что отнес тарелки в кухню, а она стояла на маленьком балконе. Где-то внизу, в темноте текла Темза.

Честно говоря, она не смогла бы ответить, если бы ее спросили, что они ели на ужин. Сидони была очарована своим харизматичным компаньоном и тем, как легко тек разговор. Как и в самолете, стоило им начать – и закончить было невозможно. По телу женщины периодически словно пробегал электрический разряд, когда она вспоминала, где находится и с кем… Они встретились всего несколько часов назад… Она должна быть в Дублине, решать свои проблемы…

Из кухни донесся шум. Алексио загружал посуду в посудомойку. Сидони покачала головой. Кто бы этому поверил?

Она предложила ему помощь, но он отказался.

– Кофе? Ликер после ужина?

Сидони приняла окончательное решение. Ей помогло то, что у Алексио нет ни с кем отношений. Как и у нее. Сегодня или никогда. Она хотела в полной мере насладиться моментом. Она хотела этого мужчину. Раз в жизни можно позволить себе приключение.

Неужели она правда собирается сделать это? Да. Она проведет с Алексио Кристакосом одну ночь, а потом уйдет.

Не представляя, как сказать мужчине о своих желаниях и при этом избежать прямой просьбы заняться с ней любовью, Сидони ухватилась за его предложение.

– Я не отказалась бы от ликера… Кстати, я говорила, что неплохо играю в бильярд?

Алексио покачал головой:

– Нет. Мы затронули много тем во время ужина, включая любимые фильмы и музыку. Ты попыталась выведать у меня секрет моего успеха, но твои способности к бильярду мы не обсуждали.

Сидони подавила улыбку. И вздох. Этот мужчина должен выставить предупреждающий знак: «Подходить с осторожностью! Вы можете обжечься, если будете стоять слишком близко». Впрочем, для нее слишком поздно. Она сгорит в мучительном пламени сожалений, если не позволит себе насладиться фантазией.

– Я была чемпионкой колледжа. И я вызываю вас на бой, мистер Кристакос.

– Интересно, мисс Фицджеральд. Скажите, каковы условия поединка?

– Мои условия просты: выигравший решает, что мы делаем ночью.

Сердце Сидони билось так сильно, что она испытывала головокружение. Глаза Алексио потемнели.

– Я так понимаю, если ты выиграешь, то выберешь?…

Сидони с благочестивым видом подхватила:

– Отправиться в кровать с хорошей книгой, конечно.

– А если выиграю я… и попрошу тебя отправиться в кровать со мной?

Она пожала плечами:

– Мне придется согласиться. Но ты не выиграешь, так что мне можно уйти прямо сейчас…

Сидони сделала вид, что уходит, и обрадовалась, когда Алексио схватил ее за руку и притянул к себе.

– Не так быстро. – Его голос был соблазнительным. – Ты вызвала меня на поединок, и поскольку я обречен на проигрыш, то хотел бы повысить ставки. За каждый неудачный удар мы снимаем что-нибудь из одежды.