Любовь побеждает все - Мари Клармон Страница 12

— Вперед! — крикнул Йен.

Теперь самое главное — добежать до кареты. Если им это удастся, то погоня уже будет не страшна.

Они выскочили на морозный воздух. Ветер гулял по огороженному стенами двору, направляя им в лицо колючий снег. Вдалеке виднелись ворота, за которыми расстилались болота. Они были открыты.

Коляска стояла всего в двадцати шагах от них. Кучер лорда Блейка сидел на козлах, ежась от холода.

— Будь готов! — крикнул ему Йен.

Мужчина не сразу понял, что происходит. Он медленно повернулся, но, увидев хозяина и двух девушек рядом, сразу взбодрился. Кучер подобрал поводья и замахнулся кнутом на лошадей.

Когда до дверцы кареты оставались считанные дюймы, в воздухе прогремел выстрел.

Йен остановился и, спрятав девушек за спиной, повернулся лицом к преследователям. Медленно он стал пятиться к экипажу. Дверца находилась так близко, что ее можно было коснуться, протянув руку.

Четверо мужчин стояли наготове. Их бесформенные тела излучали животную агрессию. В широких руках они держали веревки и дубины.

Мэри выглянула из-за его плеча. Оскалившись, она крикнула:

— Ну-ка, идите сюда, мерзавцы! Я выгрызу ваши сердца и съем их!

Эта маленькая женщина говорила с такой злобой и убедительностью, что Йен невольно вздрогнул. Какой же сильной она была! Хоть Йен ничего не знал о тех мужчинах, которые заточили ее в сумасшедший дом, но уже ненавидел их.

Удивительно, но ее угроза напугала надзирателей. Они встали, переминаясь с ноги на ногу в своих перепачканных в грязи сапогах, глядя друг на друга. Один из них, с рыжеватыми волосами и розовым шрамом через всю щеку, вышел вперед и сказал:

— Милорд, прошу вас, отойдите. Сбежать вам не удастся, а мы должны вернуть их обратно до тех пор, пока в этом деле не разберутся.

Йен еще немного отошел назад, толкая Еву и Мэри к дверце кареты, ни на секунду не отводя взгляда от этого мерзкого человека перед ним. Надзиратель, похоже, почувствовал, что его слабая попытка заслужить авторитет не понравилась настоящему предводителю их шайки, и потому шагнул назад. Йен же стоял как вкопанный и, прищурив глаза, медленно проговорил:

— Троните одну из них — и от вас останется только мокрое место. — Его голос был твердым, как сталь. — Я забираю их обеих.

— Нет.

Мужчины расступились, и из-за их спин показалась миссис Палмер. Ее бордовые юбки, казавшиеся пятном крови на фоне чистого снега, взметнулись, и она подобрала их, стараясь не касаться платьем грязной одежды мужчин. Хозяйка этого страшного места излучала властность. Она никого и ничего не боялась, ее лицо было бледным от злости.

— Я забираю их обеих, — повторил Йен. Если бы его ярость превратилась в ветер, то его порыв был бы таким сильным, что запросто унес их троих отсюда.

Миссис Палмер выставила палец и направила на Мэри, пронзая взглядом темноту.

— Она моя, и она убийца.

— Эта девушка никому не принадлежит.

Йен продолжал смотреть в глаза хозяйке заведения, лихорадочно обдумывая план спасения. У миссис Палмер было четверо верзил, готовых по ее приказу броситься на них. А у него — две хрупкие девушки, которых надо было увезти отсюда. Силы были явно неравны.

— И она защищала себя.

Миссис Палмер, как закаленный в боях воин, даже не моргнула.

— Ей нечего защищать. У нее нет личности, — заявила она. — И потому она должна кому-то принадлежать.

Позади него Ева зашипела от злости. Йен нашел ее пальцы и крепко сжал их.

— Что ж, значит, сейчас она принадлежит мне.

Его передернуло от собственных слов. Уже не в первый раз ему приходилось торговаться за человеческую жизнь.

Йен кивнул в сторону Мэри и продолжил:

— Завтра утром вы получите за нее еще одну сотню соверенов. Деньги — товар, все верно, да?

Миссис Палмер подняла брови. Ее гладкая щека дернулась, когда выбившаяся прядь волос попала на нее.

— Соблазнительное предложение, милорд, но я вынуждена отказаться. Мэри — слишком ценный «секрет», чтобы продать ее кому-то другому. Она останется. Но не волнуйтесь, хоть эта девушка убила Мэтью, с ней ничего не сделают. Ее отец настолько богат и известен, что Мэри не отправят на тот свет, пусть даже она и лишила меня одного из ребят.

Сказав это, миссис Палмер вынула из складок платья пистолет и с торжествующим видом заявила:

— Видите, я хорошо подготовилась. Теперь, что бы вы ни сказали или сделали, я клянусь, Мэри останется со мной.

— Ладно, — решительно заявил Йен, пытаясь придумать, как вытащить отсюда Мэри так, чтобы их не убили. — Мы уйдем. Спокойно.

— А Мэри? — спросила Ева.

Он на секунду обернулся к ней. Ее огромные глаза на бледном лице светились словно звезды.

Йен с трудом оторвал взгляд от Евы. Но смотреть на Мэри было еще хуже. С бледной кожей и черными волосами эта девушка походила на младшую сестру Евы. Судя по ее мрачному лицу, Мэри смирилась с тем, что ее снова заточат в лечебницу. Мэри смотрела на него взглядом женщины, которая повидала на своем веку достаточно горя и не верила в чудеса.

— Прыгайте в коляску, — одними губами сказал Йен. — Сейчас же.

Глаза Мэри расширились от удивления, но второй раз ей повторять не пришлось.

Йен вытащил свой пистолет и повернулся к преследователям, готовясь стрелять. Может, миссис Палмер и была женщиной, но сегодня он с радостью всадит в нее пулю.

Ева распахнула дверь и прыгнула внутрь, Мэри — за ней. Глаза миссис Палмер вспыхнули от ярости.

— Закройте ворота! — крикнула она.

И в тот момент, когда Йен повернулся к карете, раздался еще один выстрел. Пуля ударила в еще открытую дверь, во все стороны полетели щепки.

Йен не стал оборачиваться и быстро прыгнул в коляску. Кучер ударил кнутом лошадей. Они помчались вперед, но Йен чувствовал, что они едут слишком медленно. И все же им надо было успеть. Страх, что ему придется оставить Еву в этом проклятом месте, терзал его сердце. Йен был готов на все, чтобы защитить ее. Холодная сталь пистолета оттягивала ему ладонь. Это было знакомое ощущение. Он не раз пускал оружие в ход, если того требовали обстоятельства. А сейчас был именно такой момент.

Йен взглянул на дверь. Но прежде чем открыть ее, чтобы выпрыгнуть из экипажа, он украдкой посмотрел на лицо Мэри. Она неподвижно сидела в темноте трясущейся кареты и смотрела то на него, то на Еву, то в окно, в котором виднелись очертания лечебницы. Удивительно, но каким-то образом Мэри смогла успокоиться. Ее нежное личико было безмятежным, губы растянулись в едва заметной улыбке. Боже, ей точно было не больше восемнадцати.

— Что бы ни случилось, — шепнула она Еве, — знай, что я теперь свободна.