Пикник в Вероне - Натали Андерсон Страница 12

– Да.

– А Кэт в квартире. Как такое могло случиться?

Лука задал вопрос прямо. Эмили услышала неодобрение в его голосе. Он, должно быть, все узнал от знакомого музыканта.

– Кэт молода, – покачала головой Эмили, – она наслаждается свободой взрослой жизни. Не осуждай ее.

Но Лука осуждал. Она заметила неодобрительный прищур его глаз.

– А как насчет твоей свободы? Что ты делала в восемнадцать лет?

– У меня все складывалось по-другому. Я рада, что Кэт не пришлось пережить того, что пережила я. Она нашла друзей, быстро сошлась с ними, много работает и развлекается. Почему бы и нет?

– Возможно. Но она могла бы проявить хоть капельку привязанности.

– Это я предложила ей жить одной. – Эмили никогда не хотела удерживать Кэт. Основной целью ее жизни было увидеть, как младшая сестренка взлетит. Эмили не предполагала, что это произойдет так скоро.

– Ей не нужно было уходить. Семья должна значить для нее больше.

Небольшая, но болезненная часть «я» Эмили соглашалась с ним, но она не смела произнести это вслух, признать ошибки сестры, не позволяла привязанности, она просто не находила сил так поступить. Понимание того, что маленькая Кэт совсем выросла и больше не нуждается в ней, задевала за живое. Сестра встала на ноги в этом городе, получила работу, нашла жилье. Это Эмили не повезло. Эмили, которая пыталась понять, где хочет жить, что хочет делать. Однако сейчас она не нуждалась в его разъяснениях. А кстати, что сам он тут делает?

– Я был в Милане. – Лука быстро сменил тему разговора, увидев, как потемнели ее глаза. Он не хотел сделать Эмили больно, просто решил узнать, какого черта здесь происходит. – Вернулся в Лондон вчера поздно вечером. – Он не сказал, что ускорил приезд на неделю, потому что очень по Эмили соскучился. И теперь, видя ее, с трудом удерживался, чтобы не обнять. Ему хотелось видеть огонь в ее глазах, а не тот отсвет боли, который он видел сейчас.

Но она словно застыла. Может быть, не стоило упоминать о Кэт, но он остолбенел, услышав, что она живет с каким-то «я хочу быть музыкантом» и оставила Эмили одну на мели. Он отправил водителя в аэропорт, чтобы удостовериться, что Эмили добралась в хостел без приключений. А теперь вдруг обнаружил, в какой неприятной ситуации она оказалась. Совсем одна, ушла глубоко в себя. Он понял, что должен ее увидеть.

– Вернулся в Лондон? Хорошо. – Она попалась на удочку. – Я думала, ты живешь в Италии.

Лука никогда ей об этом не говорил. Чувствуя укол совести, он с некоторым раздражением ответил:

– Большую часть времени я живу в Лондоне, но провожу много времени в Милане. Приезжаю в Верону оттуда.

Эмили кивнула, но он был совсем не уверен, что она хорошо его расслышала.

– Почему ты мне не сказал об этом раньше?

– Не было времени.

Слабая попытка извиниться. Оба понимали это.

– Почему ты даже не попытался связаться со мной? Не спросил электронный адрес, номер телефона или что-нибудь вроде этого? – Румянец медленно разлился по ее коже.

– Я хотел, чтобы то, что случилось тогда, не имело продолжения. – У Луки тоже кровь застучала в висках, все чувства обострились, он не мог оторвать от Эмили пристального взгляда.

– И почему же ты здесь? – спросила Эмили, и Лука почувствовал, как дрожат ее пальцы.

– Потому что хотел тебя увидеть. – Признаваясь в этом, Лука напрягся каждым мускулом. Он знал, что ее тело создано для его тела, и с трудом сдерживался, чтобы не прижать ее к себе.

Гнев или страсть наполнили ее глаза изумрудным блеском?

Он не мог устоять перед ней, остановить вырвавшиеся слова:

– Потому что хотел снова тебя увидеть.

Такой низкий, хриплый голос.

– Ты меня видишь.

– Ты знаешь, что я имел в виду.

– Да, ты хочешь опять согрешить со мной. – Эмили резко подняла голову, чтобы посмотреть на него весело и дерзко.

– Согрешить? – удивился он.

Эмили закрыла глаза.

– Тебе не нравится, как я это называю?

Это всего лишь один необузданный полдень.

Лука отрицал любое совращение. Они оба хотели этого и все еще хотят. Просто нужно, чтобы Эмили это признала. Все, что он хочет, – еще раз быть с ней. Неприятно в этом признаваться, но одного раза было бы достаточно.

– Эмили, скажи «да», и мы сможем все повторить.

Она сопротивлялась удовольствию, пронзавшему тело. Лука все еще ее хочет, приехал к ней ради этого.

Неумолимая потребность.

Переживала ли Эмили из-за этого в прошедшие дни? В основном пыталась заставить разум восторжествовать над возобладавшими инстинктами. Это совсем иное и может внести путаницу в ее жизнь. Теперь все должно пойти по другому сценарию, все должно быть по-другому.

Она глубоко вздохнула и заговорила, осторожно подбирая слова:

– Тот день был таким совершенным и таким законченным. Стоит ли рисковать, разрушая прекрасное воспоминание?

– Да, – ответил Лука решительно, эмоционально, без колебаний.

– Зачем?

Он подошел ближе.

– Потому что это было не все. Не совсем все. – Он наклонился к Эмили. – У нас осталось желание.

Ее губы задрожали, чувствуя так близко его губы, и вихрь воспоминаний связал прошлое с настоящим. Заставляя подумать: так естественно и правильно продолжить их отношения.

Ее губы коснулись его губ, прильнув к такому притягательному теплу. Пойти против себя самой и впустить его, если он сделает встречное движение? Но Лука отстранился, и Эмили с трудом подавила стон разочарования, только вздохнула.

Лука слегка улыбнулся, потемневшие глаза решительно смотрели на нее.

– Вот видишь?

Вокруг них сновали люди. Глядя прямо перед собой, шли по дороге, торопясь к своим обычным домашним заботам, в спортзал или в иное место, куда предпочитали отправиться после долгого рабочего дня. А в крошечной части вселенной, принадлежащей Эмили и Луке, размером не более квадратного метра, царила тишина, поглотившая их стесненное дыхание.

Наконец он произнес:

– Может, пойдем куда-нибудь поедим?

– Я одета неподходяще для ресторана. – Эмили в последнее время даже думать не хотелось о том, как она выглядит и одевается.

Лука изучающе смотрел на нее и, казалось, читал мысли, и Эмили тоже понимала, чем он одержим. Он мечтал насытиться ее телом.

– Ужин. Самый обыкновенный. Сегодня вечером. Сейчас. – Казалось, он совсем потерял способность связно выражать мысли.

– Хорошо.

Так же как он, Эмили утратила способность думать. Рассеянно смотрела в окно автомобиля, тело дрожало, напрягаясь от воспоминания о пережитом экстазе. Она не слышала ничего, кроме шума крови в ушах, и совершенно не прислушивалась к доводам разума. Маленькая частичка ее существа безуспешно взывала к осторожности, но все остальное напрягалось от предвкушения. Лука смотрел вперед, на лицо набежала тень, он нахмурился, сосредотачиваясь больше, чем этого требовала дорога с небольшим движением.