Невидимая связь - Сандра Браун Страница 12

– Узнав, что ты беременна, я постарался как можно скорее завершить процесс.

– Надеюсь, не за счет своего клиента? – съехидничала она.

– Конечно, нет, – отрезал он. – Ему дали условный срок.

– За что?

– Вооруженный грабеж.

Лейни еще больше разозлилось.

– Вы мне не нравитесь, мистер Сарджент. И ваша невыносимая самоуверенность тоже. И даже все, чем вы зарабатываете на жизнь. Совесть позволяет вам посылать закоренелых преступников обратно на улицу, чтобы те нападали на ни в чем не повинных граждан?!

На секунду его глаза потемнели. Губы раздраженно сжались.

Но он тут же овладел собой и спокойно сообщил:

– Это не закоренелый преступник. Ему восемнадцать лет. Отец издевался над ним и матерью едва ли не с момента рождения мальчика. Он пытался ограбить винный магазин, чтобы купить матери лекарство.

Лейни притихла. Нервно облизала губы и опустила глаза, чтобы не встречаться с его пронизывающим взглядом.

– Вот как? – едва слышно пропищала она, хотя еще не была готова сдаться. – Но тебе платили за его защиту.

– Меня назначил суд.

Черт! Или этот человек – святой? Ни одного недостатка? Да, он бессовестно соблазнил женщину, без проблеска раскаяния и тени угрызений совести.

– Но в других случаях тебе платили. Ты помогаешь преступникам избежать справедливого правосудия. Хотя знаешь, что они виновны.

– Да, – бесстрастно признал он. – Моя работа не судить их, а защищать, в меру моих способностей, разумеется.

Он был так хладнокровен и собран, а она в это время чувствовала, что обломки прежней жизни разлетаются, как листья на декабрьском ветру… Физически она ему не ровня. Значит, ей осталось убеждение. Единственное оружие.

– Ты не имеешь права врываться в мою жизнь и принуждать меня!

– А мне кажется, что имею! После той летней ночи!

– Это была случайность. Глупая случайность. Я не знала, что делаю.

– Неужели?

– Не знала. Ты повел себя нечестно, воспользовавшись моим положением. Я вспомнила подробности той ночи только через несколько месяцев.

Зная, что она говорит правду, он несколько секунд размышлял, прежде чем спросить:

– И что ты подумала об этом, когда вспомнила?

– Я ужаснулась. И испугалась.

– Меня?

– Себя. Я не хочу говорить об этом.

Она содрогнулась. От омерзения? От воспоминания о его руках, губах, языке?

Она судорожно глотнула воздух.

– Это было кошмаром.

– Это было прекрасно. Ты была прекрасна. Почему для тебя это ужас и кошмар?

– Я не в зале суда, советник. Перестаньте меня допрашивать.

– У тебя груди набухли.

– ЧТО?!

Он подался вперед и сжал ее грудь. Она слишком растерялась, чтобы прореагировать. Тупо сидела и наблюдала, как он гладит ее полные груди. Он нежно ласкал их по очереди.

– Они стали больше из-за малыша. Собираешься кормить его грудью?

Она вцепилась в его запястье, на котором поблескивали часы из золота высокой пробы, и оттолкнула руку, дыша неровно и тяжело. И сама не знала почему: то ли потому, что была возмущена его ласками, то ли потому, что таяла под ними. Да, ее груди стали полнее, потому что она носила в себе новую жизнь. И куда чувствительнее.

Но ей хотелось уничтожить его уверенность в себе, оскорбить, причинить боль.

– Ребенок и его кормление тебя не касаются. Он не твой.

Он даже дара речи лишился. Она воспользовалась возможностью, чтобы встать и подойти к раковине. Вымыла кружку и со злорадным торжеством обернулась к нему.

Он разразился громким, искренним смехом, эхом отдававшимся от стен маленькой кухни. Лейни едва не задохнулась от гнева и сжала кулаки.

– Над чем ты смеешься?

– Над тобой, – ухмыльнулся он. – Ты просто бесценна. Великолепна.

Он действительно посмотрел на нее с неподдельным восторгом, прежде чем вновь стал серьезным:

– Лейни, в ту нашу ночь ты оказалась девственницей.

Она быстро облизала пересохшие губы, не зная, что сказать.

– В… в Талсе был один человек. Мы давно встречались. Он хотел на мне жениться. Но после той ночи… мне было так стыдно всего, что я успела наделать…

– И ты переспала с ним из чувства вины.

– Да. Несколько раз до моего отъезда.

– Почему же вы не вместе? Где он сейчас?

«Где он сейчас?»

– Он разочаровался во мне, узнав, что я не… что я…

– Была с другим человеком.

– Да! – с готовностью согласилась она, радуясь, что так складно лжет. – Ты и это мне испортил.

– Итак, лишь потому, что ты сначала была со мной, он решил, что даже после тех нескольких ночей, проведенных с тобой, не вынесет мысли о том, как ты спала с другим мужчиной, и бросил тебя. Несмотря на то что ты носишь его ребенка.

– Мне трудно его осуждать.

Дик едва сдерживал смех.

– Мне он кажется редкостным идиотом.

– Еще бы! Вот тебе неизвестны такие понятия, как порядочность и благородство!

– Очевидно, и тебе тоже! Во лжи нет ни порядочности, ни благородства, уж поверь, Лейни. А это не только откровенная ложь, да еще и скверно состряпанная. Я могу отличить ложь от правды. Вспомни, это моя работа.

Он сцепил большие пальцы и, вытянув руки, взял ее живот в рамку. Склонил голову набок, прищурил один глаз и объявил:

– Это точно мой ребенок. Уверен, что он уже на меня похож!

– Говорю, он не твой! – почти взвизгнула она.

Но он остался совершенно невозмутим.

– Тогда я подожду, пока он родится, и мы определим по дате рождения, верно?

Она задохнулась от гнева и раздражения.

– Не нужно, дорогая. Не расстраивайся так.

Он обнял ее за талию и потянул на себя, так, что она оказалась между его широко расставленными коленями. Одна ладонь распласталась на пояснице, другая – на выпирающем животе. Массируя. Успокаивая.

– Это мой ребенок, Лейни. Я знаю это. И сделаю все, чтобы получить его. Заполучить вас обоих.

– У тебя ничего не выйдет, – выпалила она и съежилась от ноток отчаяния, звучавших в собственном голосе.

– Получу, – прошептал он. – Вы уже у меня в руках.

Он уткнулся в ее живот носом и губами, осыпая его горячими поцелуями сквозь ткань платья. А она чувствовала каждый. И внутри все трепетало.