Обыкновенная пара - Изабель Миньер Страница 12

Поэтому мне кажется, что среднестатистическое «хорошо» здесь подходит.

Теперь Эме говорит о творчестве Беатрис. Он читал многие ее книги, и они ему понравились. Обращаю мимоходом внимание на то, что «Писи-каки» он не упоминает, но в остальном сыплет комплиментами. А мне чуть-чуть неловко. Если бы он знал, что она называет его жирной свиньей… Ох, взять сейчас да и сказать! Прямо на языке вертится. Нет, слава богу, это желание тут же и проходит: мне же хотелось наказать Беатрис, но, выдав ее, обижу его — я.

— Тебе нравится то, что делает твоя жена?

Смотря о чем речь… Я сомневаюсь, вспоминая Беатрис в постели. Я хмурюсь, вспоминая, как она кричит. Но, вспомнив Беатрис-писательницу и закрыв глаза на «Писи-каки» — нет в мире совершенства, — твердо отвечаю «да».

— Бенжамен… должен тебе сказать…

Он сменил тон. Немножко другой выбрал…

— Если я об этом говорю, то для твоего же блага…

Приехали! У меня инстинктивное недоверие к любому слову, произносимому для моего же блага. Хмурюсь и жду продолжения.

— Только не обижайся на то, что скажу. Ты же знаешь, я не просто так занудничаю, я хочу тебе помочь.

А я просил его помогать? Те, кто хочет мне помочь, куда больше помогли бы, если бы перестали стараться помогать.

— Бенжамен, ты замечательный фармацевт, ты знаешь, как я тебе доверяю и как рад, что с тобой работаю…

О господи! Разродится он сегодня или нет, в конце-то концов!

— Ты все это знаешь, но… но меня немного беспокоят… твои отношения с коллегами…

Что? Я чуть не поперхнулся. С коллегами? Я оказываю им всевозможные услуги, выручаю, подменяю, беру на себя трудных клиентов, звоню врачам с неразборчивым почерком, я… Чего еще им надо?

Глотаю застрявший в горле комок и прошу:

— Эме, пожалуйста, скажи прямо, в чем они меня упрекают?

— Они? Ни в чем! Их все устраивает. Это я… Я пригляделся к вашим отношениям и решил с тобой поговорить.

— Слушаю.

— Бенжамен, научись говорить «нет»!

— Нет!

— Хорошее начало, продолжай!

— Нет, нет, нет, нет, нет. Так подойдет?

Он улыбается — почти с нежностью. Беатрис сказала бы, что мерзее его не найти, кожей чувствую.

— Бенжамен, ты слишком добрый. В жизни так, конечно, лучше, но не в аптеке. Ты на все соглашаешься, и они этим злоупотребляют, они попросту тебя используют. Ты хочешь услужить, а они вытирают о тебя ноги. Научись говорить «нет».

Не очень-то я верю его словам… Ловлю себя на том, что кривлю губы в точности как Беатрис. Почему я везде вожу ее с собой?

— А этому можно научиться?

— К счастью, можно. Потренируешься — и получится. На сегодняшний день ты еще в это дело не втянулся, еще не привык отказывать и, когда хочешь сказать «нет», помаявшись, в конце концов соглашаешься — против своей воли. Я тут как-то наблюдал за тобой, когда тебя попросили отнести коробки на помойку. Ты не смог отказаться.

— Ну и что?.. Подумаешь, коробки выбросить, не смертельно!

— Да, но если все время уступать в мелочах, в один прекрасный день уступишь в главном.

Мне все больше и больше не по себе. До чего неприятный разговор… для моего же блага. Скорей бы он кончил читать мораль. Он не кричит, и на том спасибо, но еще немного — и мне почудится, будто я дома. Надо же, какой умный…

— Ну и как мне научиться? Каждое утро десять раз повторять «нет» перед зеркалом в ванной?

— Зачем? Просто начни с какой-нибудь ерунды, не оказывай мелких услуг — и тогда в нужный момент, если твоей услужливостью захотят злоупотребить, — сумеешь отказать и в этом. Откажись, например, позвонить куда-нибудь вместо коллеги… и тебе потом будет легче отказаться работать за него в выходные… Попробуй отказывать в малом, чтобы, когда речь зайдет о серьезных вещах, ты и тут не уступил. Вот так это лечится…

— Ага! Значит, это болезнь?

— Да… Но она излечима. Я от нее вылечился.

— Ты?

— Да, и я тоже… Если бы ты знал меня раньше… Меня могли попросить о чем угодно — и я делал. Я попросту отдавал себя на съедение. Становился тем, кого хотели во мне видеть. Собственная жизнь текла мимо меня, а я со стороны наблюдал, что другие со мной делают… У тебя, к счастью, до этого пока не дошло.

Что уж тут скажешь… Киваю и слушаю дальше.

— Если хочешь научиться говорить «нет», тренируйся регулярно. Допустим, попросит тебя жена в следующий раз… ну, не знаю… сделать что-нибудь, что тебе неприятно, не более того…

— Сбегать за пиццей.

— Вот-вот, хотя бы и это. Она попросит тебя сходить за пиццей — а ты скажи ей ласково, что тебе не хочется, пусть, мол, сама сходит. Видишь, это ничего не стоит, но так ты научишься отказывать. Потом этот опыт сам собой будет распространяться, как инфекция. Потренируешься дома, там это делать полегче, — и сможешь отвечать «нет» на работе, где труднее.

Или наоборот.

— Гм… Отличный способ нажить себе кучу врагов, а?

— Не спорю. Научился говорить «нет» — смирись с тем, что кому-то ты не нравишься. Люди часто говорят «да», чтобы нравиться. Ими управляет не разум, а боязнь чужого мнения. Нам все равно, правомерна ли просьба, с которой к нам обращаются, мы боимся: а вдруг, если я откажусь, обо мне плохо подумают? Я не прошу тебя отказывать всем и во всем, я предлагаю тебе выбирать. Голова у нас именно затем, чтобы ею пользоваться, а мы постоянно об этом забываем, между тем как отвечать «нет», боясь обидеть, не просто глупо, это напрасный труд: оставаясь бесхарактерным, ты в конце концов тем же людям и разонравишься — они будут считать тебя слабаком… или холуем. В любом случае ты будешь переживать.

Так… Мне хочется спросить его, сколько я ему должен за урок и готов ли он прийти к нам домой, чтобы подставить свои барабанные перепонки под нежный голос Беатрис, когда я стану, как он выражается, тренироваться. Советчик — не ответчик.

— Бенжамен… ты меня понял?

— Да, как видишь, я умею пользоваться своей головой.

— Я тебя обидел?

— Нет, что ты! Вот видишь, я умею говорить «нет». Скажи, а ты на себе самом испытывал свой метод? Именно так и тренировался?

— Конечно! Слава богу, я вовремя узнал об этом методе. Он спас мне жизнь…

Я заинтригован. Обращаться к шарлатанам — не в стиле Эме. Ну а к психологу? К какому-нибудь Гри-гри?..

— Прости за нескромный вопрос, но у кого ты все это узнал?

— У Плутарха.

— Разве он не умер?

— Не совсем… Книги не умирают…

Согласен: крики не умирают, эхо звучит еще долго после того, как они смолкнут. У книг тоже есть отзвук, иногда — долгий, но другой… И книги мы выбираем… Плутарх — спаситель? Если бы Беатрис это услышала, она бы сильно веселилась.