Довольно милое наследство - С. А. Белмонд Страница 12

Однако когда дело дошло до оглашения французского завещания, то все пятеро заметно оживились. Из этого я сделала вывод, что французские активы заметно крупнее английских, и именно по поводу них могут возникнуть разногласия и ожесточенные споры.

– «Мою виллу во Франции, включая дом и все земли, я оставляю Джереми Лейдли. Все движимое имущество в доме я завещаю моему племяннику Роланду Лейдли, Ролло-младшему. Гараж и все его содержимое я целиком оставляю своей внучатой племяннице и тезке, Пенелопе Николс».

После краткой паузы все заговорили разом. Прежние спокойные и почти церковные нотки сменились яростными криками и проклятиями, когда юристы Дороти и Ролло принялись оспаривать французское завещание, а Джереми и его команда спокойно, но жестко предупреждали об ограниченных сроках подачи апелляции. Затем вдруг, как по команде, все прекратилось. По крайней мере до поры до времени. Как в конце раунда во время боксерского поединка.

Гарольд аккуратно разложил бумаги завещания в кожаные папки. Дворецкий, которого наняли по случаю, принес поднос с кофе, фарфоровыми чашками, сахарницей и кувшинчиком сливок, и все это поставил на столик у камина. Похоже, это был какой-то сигнал, потому что Джереми и Северин подошли к столику, наполнили чашки и раздали их присутствующим. Но юристы Ролло, пробормотав что-то Дороти, как по команде, встали и вышли. Дороти грациозно поднялась и презрительно осмотрела собравшихся. Ролло бросил на кофе жадный взгляд, но вынужден был помочь матери выйти из комнаты.

Я все еще пыталась понять, с чего это двоюродная бабушка Пенелопа так эксцентрично упомянула меня в завещании. По какой-то непонятной причине она решила оставить мне гараж.

Не успела я ни о чем подумать, как меня отвлекла напряженная фигура двоюродной бабушки Дороти, продефилировавшей мимо. Я почувствовала, как ярость кипит в ней, еще до того, как посмотрела на нее. Лицо она контролировала безупречно, но ее выдавало дыхание, отрывистое и неровное. Она задержалась у столика, где стояли адвокаты, и, словно не в силах сдержаться, ткнула тростью в папки с завещанием, и те полетели на пол, бумаги с последней волей двоюродной бабушки Пенелопы рассыпались веером.

– Мы еще посмотрим! – выплюнула старушка с напускным весельем, как будто ее выходка могла как-то повлиять на распределение наследства.

Мне стало стыдно за нее, словно она на людях потеряла рассудок.

– Мы еще посмотрим! – повторила она Джереми, который инстинктивно встал рядом с ней.

Ролло схватил мать за руку и быстро вывел из комнаты.

Никто вокруг не выглядел удивленным – никто, кроме меня. Гарольд вздохнул, и они вместе собрали бумаги с пола, после чего вернулись к своим делам.

Когда они закончили, Северин подошла к Джереми и что-то сказала ему тихим голосом. Она называла его «Жереми», очевидно, из-за чудесного французского акцента. Она вела себя очень профессионально, корректно и не тратила время на лишние слова. Они оба оживленно закивали, а когда закончили разговор и обменялись бумагами, она вскинула бровь, глянув на Гарольда, давая понять, что ей уже не терпится уйти.

Гарольд пожал мне руку, и сделал это более сердечно, чем прежде, из чего я сделала вывод, что мы с мамой вышли из ситуации в плюсе. Северин, которая раньше удостоила меня лишь коротким профессиональным кивком, теперь, прощаясь, пронзила меня взглядом глаз-лазеров, крепко пожала руку и прошептала Джереми слегка покровительственным тоном: «Ah, la petite cousine americaine! Elle est charmante». [2]

Джереми несколько смутился. Как будто было с чего. Я негодовала. Да Бога ради, мне же уже больше шести! С какой стати она назвала меня маленькой американской кузиной? Но прежде чем я смогла бросить на нее испепеляющий взгляд, она уже вышла в сопровождении Гарольда. Я слушала, как затихают их шаги на лестнице и хлопает тяжелая входная дверь. Теперь я осталась наедине с Джереми.

Джереми выдохнул так, словно только что закончил тяжелый матч в сокер. Только сейчас до меня дошло, что он очень серьезно воспринял свою роль защитника семьи и, более того, хотел произвести впечатление на своих американских родственников.

– Вот ты и познакомилась с Дороти и Ролло, – сказал он озорно. – Что скажешь?

– Боже, никто не выглядел так, как я ожидала, – призналась я. – Дороти такая маленькая, но на секунду мне показалось, что она нас обоих может приложить по голове своей тростью. А Ролло! После того как я столько слышала о нем, я думала, он похож на Джека Потрошителя.

Джереми усмехнулся.

– Так всегда, пока не увидишь собственными глазами, думаешь что попало, – заметил он.

– Ты знаешь, о чем я – о внешности и поведении, – сказала я. – Никак не ожидала увидеть стареющего бездельника, который до смерти боится матери.

– Ну, на самом деле не так с ним все просто, – предупредил Джереми, хотя в подробности вдаваться не стал. Он повернулся ко мне, напустив на себя деловой вид. – Итак, Пенни Николс, – сказал он, – как ты себя чувствуешь в роли наследницы?

– Очень забавно, – сказала я. – Как я поняла, мне достался гараж.

Он ухмыльнулся.

– Это не все, – заявил он. – Твоя мать сказала, что все, полученное ею, я должен передать тебе. После того как завещание пройдет все официальные инстанции. Так что у тебя не возникнет проблем с наследством, когда… м-м-м… когда твоя мама покинет тебя. Дай мне знать, когда решишь, что хочешь сделать с квартирой, продать или оставить. Имеешь представление, за сколько уйдет квартира в этом районе? Она стоит около семисот пятидесяти тысяч фунтов стерлингов. И люди готовы убить только за то, чтобы знать, что ее выставили на продажу, поскольку нужно быть местным, чтобы владеть такой информацией. Хочешь осмотреться, прежде чем я запру здесь все? Нам нужно многое сделать, а времени у нас всего ничего.

Конечно, я хотела осмотреться. А потом созвониться с моей милой мамочкой. Честно говоря, давненько я мечтала ненадолго забыть о романтике и истории и подумать о жадности и прагматике.

У меня голова шла кругом. И тем не менее я решила посмотреть квартиру. Библиотека была самой большой комнатой. Затем шла темная узкая столовая с крохотной розово-белой кухонькой, из окна которой был виден чудесный сад. Была еще маленькая спальня в вишневых тонах, которую двоюродная бабушка Пенелопа использовала как комнату для вышивания. Дальше по коридору шла небольшая ванная комната с ванной на подставках в виде лап и золотыми мыльницами в виде морских коньков. А ближе ко входу располагалась огромная, просто невероятных размеров, спальня с мебелью в белых и золотых тонах. На небольшом возвышении у окна стоял туалетный столик с зеркалом и перед ним стул, отделанный атласной тканью. В другом углу комнаты стояла огромная кровать с балдахином.

Джереми открыл большой встроенный шкаф, который оказался заполнен одеждой для пожилой дамы. Я заглянула внутрь, и у меня возникло ощущение, что я заглянула в чью-то могилу. Мне стало лучше, когда он закрыл шкаф.