Сорванная вуаль - Дебора Мартин Страница 12

– Я… я уверена, что он сумеет сделать все, что я ему скажу.

– Возможно… – рассеянно ответил граф.

Он схватил Марианну за другую руку и некоторое время пристально рассматривал ее.

– Скажите мне, Мина, как случилось, что на ваших руках нет следов оспы? – наконец спросил граф, с подозрением глядя на девушку.

Марианна растерялась.

– Я… я не знаю, – заикаясь произнесла она.

– Разве не странно, что ваше лицо так пострадало, что вы носите маску, а ваши руки гладкие и мягкие, как у ребенка? Насколько я знаю, так не бывает при оспе.

Свободной рукой граф медленно сдвинул край рукава к локтю.

– Вы врач, – продолжал он. – Так скажите, бывает ли так, что оспа беспощадна к одному месту на теле и щадит другое?

– Это бывает, – ответила Марианна.

Нарастающий внутри ее гнев заглушал страх перед графом. Да как он смеет так бессердечно обращаться с женщиной, которая признается, что стыдится своей внешности?!

– А как ты думаешь, Уильям? – обратился к слуге граф. – Ты когда-нибудь слышал, чтобы оспа была так разборчива?

– Сейчас же отпустите меня, милорд! – возмущенно воскликнула Марианна, пытаясь вырвать руку из цепких пальцев графа.

Фолкем насмешливо скривил губы:

– А что, если я захочу и дальше исследовать это странное явление?

Марианна раздраженно ответила:

– Тогда лишь подтвердите то, о чем я все время думала: несмотря на все ваши внешние признаки джентльмена, вы так же порочны, как и остальные придворные короля!

Улыбка исчезла с лица графа.

– А что может знать цыганка о королевских придворных?

Марианна мысленно обругала себя за свой язык и ответила:

– Как и все, я слышала разные истории. Как предается двор тайным недопустимым развлечениям. Как джентльмены, подобные вам, вылезают из постели одной распущенной женщины лишь для того, чтобы залезть в постель другой. Неужели вам так надоели красавицы, что вы пристаете к бедной, обезображенной оспой девушке, едва она успела закончить перевязывать вашу рану?

Граф мгновенно отпустил ее руку.

– Ах да, мои раны, – равнодушным тоном сказал он. Затем он взглянул на забинтованную ногу, и на его лице появилось выражение недовольства оттого, что его воле препятствуют, и одновременно отвращения к самому себе за свое поведение. – Вы хорошо справились с моей ногой. Я не имел права смущать вас. Я вам очень благодарен за заботу.

– Уже все забыто, – отмахнулась Марианна, стремясь сбежать из этой комнаты, пока он снова не начал допрашивать ее.

– Но не мною. И я не собираюсь оставить ваше искусство без вознаграждения. Уилл, принеси мне кошелек.

– Нет, пожалуйста, не надо! – запротестовала она, боясь снова остаться наедине с графом.

Уильям задержался в дверях, ожидая распоряжения хозяина.

Фолкем вопросительно поднял брови:

– Ваши услуги должны быть оплачены. Я достаточно хорошо знаю цыган, и знаю, что они ничего не делают, если не ожидают вознаграждения.

Марианна пропустила мимо ушей оскорбление, прозвучавшее в словах графа. В эту минуту ей так хотелось уйти неузнанной, что ей было все равно, что он говорил.

– Я… я не беру денег за свои услуги, – объяснила Марианна, надеясь, что сейчас граф отпустит ее.

– Наверняка ваша тетя не столь великодушна. Скоро я поговорю с ней…

– Нет!

Бурный протест Марианны вызвал в графе любопытство.

– Я… я хочу сказать, – залепетала она, – что она скажет то же самое. Я лечу для собственного удовлетворения, а не ради денег. Тетя зарабатывает шитьем, этого нам вполне достаточно. Пожалуйста, милорд, не беспокойтесь о нас.

Фолкем так пристально посмотрел на Марианну, что ее сердце сжалось от дурного предчувствия. Наконец он коротко кивнул:

– Как хотите.

– Благодарю вас. Но теперь я должна идти, пока моя тетя не начала волноваться.

– Но вы вернетесь, чтобы сменить повязку? – спросил граф.

Его требовательный тон не понравился Марианне.

– Если возникнет такая необходимость, – неохотно ответила она.

«Я не солгала», – говорила Марианна себе позднее, вспоминая, что граф, похоже, принял ее слова за обещание. Если она будет ему нужна, она, конечно, вернется, но в этом не будет необходимости. Он сильный и здоровый, и рана быстро заживет. Если вдруг Уильям будет спрашивать о ней мистера Тиббета, аптекарь сможет научить его менять повязки. Ей больше не придется встречаться с этим страшным графом. Но если он разыщет ее, она как-нибудь сумеет избежать его любопытства.

«Сумею», – убеждала себя Марианна. Но воспоминание о силе, с которой граф Фолкем держал ее за руки, рождало в ней сомнения.