Праздник жизни - Лора Шелтон Страница 12

Барт поставил поднос на столик у окна.

– У вас не дом, а сказка. Я никогда не жил в таком богатом особняке.

– Мой дедушка построил его для бабушки. Он хотел, чтобы ее мечты осуществились. Она сама спланировала все вплоть до пряничных карнизов. Его, конечно, пора отремонтировать, но мне он и такой нравится.

– И такой прекрасный участок. Новостройки ничуть не портят вида.

– Бабушка говорила, что тогда земля почти ничего не стоила. Один песок. Никто и не думал, что эти участки будут так бурно застраиваться.

– И неудивительно. Здесь же не хуже, чем на Карибских островах.

– Вы действительно здесь впервые?

– Впервые. Вы поймали меня на слове.

– Так чему же можно верить? Барт Кромвель ваше настоящее имя?

– Сейчас – да. Не знаю, насколько оно мне идет. Каждое задание я другой человек с другой легендой. Сейчас я Барт Кромвель, бывалый коммивояжер из Нашвилла. Торгую машинами. Могу удружить подержанный седан с небольшим пробегом всего за двести баксов в месяц. О кредите не беспокойтесь. С меня, так сказать, все взятки гладки, вам сплошной навар.

– Соблазнительно. Так и хочется постучать по колесам и заглянуть под капот. – Словом, пытаться узнать его пустое дело. Он всегда не тот, за кого себя выдает. Миган намазала апельсиновый мармелад на тост с маслом. Но по части завтраков он мастак.

Барт подцепил кусок яичницы.

– Здесь не меньше дюжины комнат.

– Никогда не считала, но можно прикинуть. Шесть спальных комнат, невесть сколько ванных, большой семейный зал, где мы вчера сидели у окна, кухня, библиотека, спортивный зальчик наверху у лестницы на третьем этаже. Там есть тренажер на случай, если дождь и нельзя гулять. А еще есть купол. Сейчас там скорее чулан. А когда мы с Джеки были девчонками, мы любили забираться туда и трепаться о мальчиках.

– Вы и Джеки Брюстер были не разлей вода.

– Только тогда она была Джеки Селлерс.

– Верно. Дочь Джейнел и Лейна Селлерсов. Но вернемся к «Пеликаньему насесту». Бабушка, должно быть, знала, что вы любите дом, иначе не оставила бы вам его.

– Вы что, все обо мне знаете?

Разговор постепенно замер. Барт первый разделался с завтраком, хотя съел раза в два больше, чем Миган. Странно, у него нет ни капли жира, а аппетит зверский, подумала она. Надо выведать его секрет.

Он допил кофе и, отвернувшись от окна, пристально посмотрел на нее.

– Если начистоту, Миган, я знаю о вас далеко не все. Только данные из вашего досье.

– А что там еще есть?

– Расскажите мне о ваших отношениях с Джоном Гардисоном.

– Мы вместе работаем. В настоящий момент занимаемся слиянием двух компаний.

– Но вы, кажется, были обручены?

– Вы действительно даром хлеб не едите. Вам, похоже, все известно. Даже сколько раз мы спали. Или этого в досье нет?

– Во всяком случае, не в том, к которому я имею доступ. – Он нагнулся к ней. – Я не из тех, кто любит подглядывать в замочную скважину. Но в данный момент у меня такая работа – охранять вас, и чем больше я буду знать о вас, тем легче мне будет это делать.

Миган вздохнула и посмотрела сквозь стеклянные двери на искрящийся под солнцем залив. Она не любила, когда суют нос в ее личную жизнь, а этот человек знает о ней почти все. Ей стало не по себе. Только вчера, когда на нее напал маньяк, все было гораздо хуже. Так что лучше не мешать Барту Кромвелю делать свое дело.

– Мы с Джоном были помолвлены, но расстались год назад. Сейчас мы просто друзья и сотрудники.

– Не затрудняет работу?

– Мы взрослые люди, справляемся.

– Он собирается навестить вас здесь?

– Нет. Я его не приглашала, да он бы и не приехал. Проводить время с беременной женщиной? У него несколько иное представление о развлечениях.

– Значит, можно сбросить со счетов еще одного. Ему незачем знать больше, чем мы рассказали вашим знакомым в Ориндж-Бич. Вы хотели остаться здесь после родов?

– Была такая идея. Но сейчас вы все мои планы нарушили.

– Не так плохо рожать здесь. К тому же, будем надеяться, все кончится раньше.

– Я тоже так думаю. У меня еще две с половиной недели. – Миган отодвинула поднос. – А теперь поведайте мне свой план.

Он вздохнул и пристально посмотрел на нее.

– Вы, Миган Ланкастер, должны свести с ума мужчину и затащить его в постель.

– Вы, Барт Кромвель, бредите.

– Какое, к черту, брежу!

– Этот мужчина должен быть незрячим.

– Стопроцентное зрение. Этот мужчина перед вами. Мы будем смеяться, держаться за руки и смотреть в глаза друг другу в местном ресторане. Нас должны увидеть в каком-нибудь клубе танцующими щека к щеке.

– Нет уж, спасибо! – Она спустила ноги с кровати. – Это вы сегодня здесь, а завтра там. А я здесь знаю всех и не могу позволить себе быть посмешищем. Приятель, квартиросъемщик, родственник – это еще куда ни шло, но любовник! Да посмотрите на меня.

Он обошел стол и встал перед ней.

– А как насчет обещания делать все, чтобы поймать убийцу?

– Да разуйте глаза, черт возьми! – Она встала, обхватив руками низ живота. – Если я и соглашусь играть эту комедию, кто поверит, что вы влюбились в меня? Я на девятом месяце. Я же похожа на бегемота.

– Это вам так кажется. – Он положил руки ей на плечи. – Я все уже обдумал. Я должен быть все время подле вас, когда вы выходите из дома, и мы обязаны выглядеть при этом естественно. Малейшей неестественности достаточно, чтобы этот человек нас раскусил. И тогда он будет только ждать момента, когда я совершу ошибку. И при первой же возможности нанесет удар. Тогда вам с ребенком несдобровать.

Миган закрыла глаза и закусила нижнюю губу. Ужас охватил ее. Она вся похолодела. Это плохо для ребенка. Она должна взять себя в руки. Никто не причинит зла ее ребенку. Барт не позволит. Она не позволит.

Ее ребенку. Как это она могла так подумать? Надо следить за собой. Миган открыла глаза и постаралась дышать ровно.

– Пусть будет по-вашему, Барт, но предупреждаю. Не следует заходить слишком далеко. Немного смеха. Пройтись под ручку. Можете даже заглядывать мне в глаза, словно мы влюбленные. Но только на людях. Дома все игры кончаются.

– О чем речь!

– А когда они начинаются?

– Сразу после ланча. Но все надо делать как можно быстрее.