Нежеланная жена - Рэчел Линдсей Страница 12

— Ну, не так уж много. Лет восемь или девять.

— Я тогда была ребенком. Мне было всего восемнадцать.

— Ты еще так молода! Ты такая степенная и спокойная, что кажешься старше своего возраста.

— Не очень удачный комплимент.

— Не хотел тебя обидеть, — мило улыбнулся Роджер и замолчал, хмуря лоб, словно подыскивая нужные слова. — В тебе есть какая-то безмятежная ясность и покой, — сказал он, наконец. — Я даже не могу представить, чтобы ты была шумным подростком.

— Да, я такой никогда не была. Я выросла в серьезной семье.

— Значит, тебе пора перестать быть серьезной. Ты в другой стране и должна учиться радоваться жизни. — Он отодвинул свой стул. — Начнем прямо сейчас.

— Здесь? — удивилась она.

— Пойдем танцевать.

— Я уже забыла, как это делается, я так давно не танцевала.

— Я тебя научу.

Наверное, вино придало ей уверенности. А еще Таню охватила вдруг беспечная веселость, и в крепких объятиях Роджера она полностью отдалась музыке. Он был на удивление хорошим танцором и, почувствовав, что Таня вошла в ритм, стал показывать ей более сложные танцевальные движения.

— У тебя отлично получается, — промурлыкал он прямо ей в ухо.

— Только благодаря тебе.

Она подняла голову и звонко рассмеялась. Но смех застрял у нее в горле, когда за спиной Роджера она заметила столик, который раньше был вне поля ее зрения. За столиком сидели Адриан и Диана, причем Адриан смотрел на Таню с ледяным презрением.

— В чем дело? — спросил Роджер.

— Адриан здесь. С Дианой.

— Ну и что? Он же не может запретить тебе ужинать со мной. — Несмотря на самоуверенный тон, Тане показалось, что Роджер слегка побледнел, хотя, возможно, виной тому было тусклое освещение.

По молчаливому взаимному согласию они вернулись за свой столик. Их тарелки уже унесли, и Роджер подозвал официанта, и попросил привезти тележку с десертами. Боясь, что он опять заговорит об Адриане, Таня сказала первое, что пришло ей в голову:

— А ты знаком с Дианой Бидделл?

— Конечно, мы выросли вместе. Тебе доводилось слышать о маленьком лорде Фонтлерое?

— Да, — озадаченно произнесла Таня. — Но причем здесь?..

— Так вот, Диана была нашей леди Фонтлерой. У нее была гувернантка, но иногда ей удавалось от нее сбежать, и она приходила ко мне домой. Господи, какими же трущобами ей, наверное, казалось наше жилище!

— Ты так говоришь, словно теперь вы с ней совсем не встречаетесь.

— Давно не встречались, много лет. Я сдал все экзамены на отлично и поступил в университет со стипендией, — она тогда заканчивала школу, — после этого мы редко виделись. — Он смял свою салфетку. — А когда они женятся, ты не знаешь?

— Не знаю. — Таня поискала в сумочке пудру и сделала вид, что пудрит носик. — Роджер, я хочу домой. У меня разболелась голова.

— Почему из-за этих двоих мы должны портить себе вечер? — резко возразил он.

— Они тут ни при чем. У меня правда очень болит голова.

Он тут же сделал знак официанту, чтобы принесли счет, потом, взяв ее за руку, повел к выходу. Они прошли мимо столика Адриана, и тот слегка приподнялся из вежливости, а Диана кинула на Таню взгляд, полный такой неприязни, что Таня, не на шутку, разволновалась.

— Ей не понравилось, что мы вместе, — взволнованно сказала она, когда они с Роджером ехали домой в его машине.

— Может быть, она считает, что гувернантке неприлично ужинать в одном с ней ресторане, — желчно заметил Роджер.

— Я уверена, что дело не в этом.

— Тогда, наверное, она ревнует к тебе Адриана, он, наверное, оказывает тебе знаки внимания?

— Не говори так!

Таня сердито повернулась к нему.

— А что такое? Ты красавица, а Адриан, все-таки, мужчина.

— Но он помолвлен с Дианой.

Роджер изобразил на лице раскаяние.

— Да, ты права. Ты всегда права. Прости и забудь, что я сказал, хорошо?

Она кивнула, но сидела в напряжении всю дорогу до дома, пока они не остановились у парадного входа в «Парк-Гейтс». Не обращая внимания на Танины протесты, Роджер вышел из машины и открыл ей дверцу. Потом проводил ее до парадного входа.

— Таня, мы сможем еще увидеться?

— Только, если мы больше не будем говорить о…

— Об Адриане? — закончил он за нее. — Обещаю.

— Тогда до встречи.

Она быстро зашла в дом, постояла немного в холле, пока не услышала, как его машина уехала, и шум мотора замер вдали. Только тогда Таня проскользнула через гостиную в сад. Она была слишком взбудоражена, чтобы ложиться спать, и направилась к своему любимому местечку на берегу пруда. Луна светила на темном небе, серебрила воду пруда и озаряла бледные лилии потусторонним светом. Как красиво здесь, как покойно и тихо! Если бы ее жизнь могла стать такой же! Долго, долго она сидела на берегу и смотрела на воду, потом, наконец, вернулась в дом, зная, что никогда не найдет душевного покоя, пока не уедет из «Парк-Гейтс».

Войдя в холл, она заметила тонкую полоску света под дверью библиотеки и догадалась, что Адриан вернулся. Сердце бешено заколотилось у нее в груди, и, стараясь ступать бесшумно, она на цыпочках пошла к лестнице. Но только она занесла ногу над ступенькой, дверь библиотеки растворилась, и Таня услышала, как он зовет ее по имени.

Она медленно повернулась к нему. Адриан стоял в дверном проеме и казался таким же собранным и серьезным, как обычно. Впрочем, не совсем. Когда он шагнул к ней, Таня заметила, что волосы у него взъерошены, будто он долго сидел, обхватив голову руками. Лицо выражало беспокойство: уголки губ нервно поджаты, подбородок агрессивно выпячен.

— Пожалуйста, зайди в библиотеку. Я хочу с тобой поговорить.

Дрожа от волнения, она прошмыгнула мимо него в комнату. Адриан закрыл дверь, прислонился к ней и долго молчал, рассматривая жену. Молчание показалось ей бесконечным. Но Таня выдержала его взгляд, твердо решив не заговаривать первой.

— Как давно ты знакома с Роджером Пултоном? — спросил он, наконец.

— Пару недель.

— Ты раньше ходила с ним куда-нибудь?

— Я встречалась с ним несколько раз, когда ходила гулять в город с детьми, но сегодня вечером он, впервые, пригласил меня на ужин.

— Ты что, забыла, кто он такой?

— Нет.

— Тогда почему ты согласилась с ним ужинать? Ты же прекрасно знаешь, черт возьми, что он мой противник.

Сила его гнева вызвала в ней минутное ликование, но она быстро напомнила себе, что он злится просто потому, что она была в ресторане с его политическим противником. Это не имело никакого отношения к его личным чувствам.