Лицо любви - Джулия Тиммон Страница 12

Мысли у Кристины в голове вдруг окончательно перепутались. Захотелось выведать, с какой это стати Фредерик Хейворд предпочитает двухчасовую прогулку с ней поездке с друзьями на отдых, и разобраться в собственных странных чувствах, понять, имеет ли она на встречи с ним право. Но громче других говорило желание очутиться вдвоем с этим парнем на парковой аллее.

— Хорошо, — с готовностью ответила она. — В течение двух часов я буду завтра в твоем полном распоряжении. — Она с опозданием поняла, что пошутила неоднозначно, и ее щеки залило краской.

Фредерик, видимо, подумал о том же, потому ответил не сразу. А когда заговорил, Кристина тотчас определила по его голосу, что он улыбается, и сильнее смутилась.

— Замечательно, одноклассница. Буду ждать завтрашнего дня с большим нетерпением.

Фредерик собрался несколькими минутами раньше назначенного времени и в ожидании остановился у большого окна в гостиной. Погода, как по заказу, стояла на редкость солнечная. Сентябрь в этом году радовал теплом, и смотреть на желтеющую листву в саду было ничуть не грустно, даже отрадно.

Мысли потекли в привычном для последних дней направлении: перед глазами возник образ Кристины, и сердце согрела будоражащая кровь надежда.

Глупый! — сказал голос разума. Надеяться тут не на что. Она принадлежит другому, на тебя как на мужчину своей мечты никогда и не взглянет. Ну и что? — откликнулось сердце. С ней приятно просто быть рядом, смотреть в эти ясные глаза, любоваться детской ямочкой на щеке да дышать одним с ней воздухом, черт возьми!

Как нелепо! И как радостно… Буду довольствоваться, чем могу. Наверное, так даже лучше: дружеские отношения никогда не зайдут в тупик, никогда не утратят своей новизны, свежести… Впрочем…

— Вот ты где! — послышался от двери умиротворенный голос Виолы. — Поехали? Пора, а то я опоздаю на самолет.

Фредерик медленно повернул голову. Она была такой, как всегда: русые волосы аккуратно подстрижены и уложены, макияжа в меру, костюм сшит точно по фигуре. Глаза светятся обычным спокойным светом, все правильные черты лица выражают готовность помочь.

— Привет. — Он взглянул на часы, кивнул, пересек гостиную, поцеловал Виолу, и они торопливо пошли к выходу.

— Послушай, я ведь сто раз тебе повторил: сейчас не время решать этот вопрос. Потом. Позже. Кристине и так слишком тяжко: недавно оправилась от болезни, потеряла работу… — Оливер резко замолчал и с задумчивым видом почесал затылок. — Кстати, надо бы поинтересоваться, не подыскала ли она новое место. С твоими истериками и угрозами я скоро свихнусь, честное слово!

Он вскочил с тахты, резким движением схватил со спинки стула халат, надел его и с таким остервенением затянул пояс, будто видел в нем одном источник всех своих бед.

Изабелла протянула смуглую полноватую руку, взяла со столика бокал и сделала еще один глоток шампанского.

— Значит, ее уволили? — лениво поинтересовалась она.

Оливер вздрогнул, словно думал, что один во всей студии, и испугался, вдруг услышав чей-то голос.

— Кого?

— Твою трудолюбивую Кристину, конечно. — Изабелла зло усмехнулась.

— Да, она трудолюбивая! — крикнул Оливер, встряхивая головой. — Не чета тебе! И вовсе ее не уволили, она ушла сама.

— В чем же тогда проблема? — протянула Изабелла. — Расходись с ней, не нищенствовать же вам на пару.

— Ты неисправима, Изабелла!

— Да-а, — пропела она, обольстительно улыбаясь.

— Думаешь только о выгоде, о том, как бы где пристроиться, — проговорил Оливер, испепеляя любовницу взглядом горящих карих глаз.

— Во-первых, не только об этом — еще и о тебе. Во-вторых, ты точно такой же. — Она громко, даже вульгарно рассмеялась, отпила из бокала еще немного шампанского и опять отставила его. — Мы одного поля ягоды, любовь моя. Потому и сошлись. Только представь, какая нас ждет впереди жизнь! Никаких забот, пахать не нужно — только занимайся любовью да получай удовольствие!

Оливер презрительно фыркнул.

— А если твой муж все о нас узнает? Что тогда?

Изабелла снова залилась смехом, запрокинув черноволосую голову.

— Не узнает. Я ведь у тебя сообразительная и отличная актриса. Уайман уверен, что жена обожает его одного, и предположить не может, как я смеюсь над ним и как в его объятиях мечтаю о другом. О тебе, дурачок. — Она протянула Оливеру руки, но он не вернулся к ней, остался стоять на прежнем месте.

— Бросай свою Кристину, и поскорее, — проворковала Изабелла, плавно опуская руки. Что ее лаской пренебрегли, она будто и не заметила. — Жить будешь здесь, продолжим встречаться, как и раньше. Денег будешь получать предостаточно, обещаю.

Оливер скривил губы.

— Хочешь поставить меня в свою полную зависимость?

Изабелла насмешливо улыбнулась.

— Ты постоянно у кого-нибудь в зависимости, любовь моя. То у одной женщины, то у другой. До недавнего времени тебя кормила Кристина, теперь буду я. Не все ли равно?

— Кристина зарабатывала сама, — подчеркнул Оливер, сильно хмурясь. — Скорее всего, и теперь уже нашла работу. А я в последнее время почти с ней не разговариваю — делаю вид, что на что-то злюсь, — самому противно. — Он в отчаянии махнул рукой.

— Кристина то, Кристина се. Надоело, — так же певуче, но с едва уловимыми нотками угрозы произнесла Изабелла. — Возможно, она и впрямь трудолюбивая. Зато грудь у нее наверняка не такая полная, как у меня, и не настолько нежная кожа… мм?.. — Она картинно откинула с груди простыню, наклонилась вперед, взяла любовника за руку и притянула ее к себе. Оливер сел на край тахты, но взгляд устремил не на роскошные формы подруги, а на покрытый простеньким ковриком пол. На душе у него скребли кошки, внутри было пусто.

— Ну-ну, что с тобой, милый? — Изабелла прижалась к нему пышным бюстом. — Сделай, как я говорю, и забудешь обо всех проблемах на свете. Оставь Кристину, — тише, но более настойчиво в самое ухо пропела ему она.

— Я ведь сказал: не сейчас! — раздраженно повторил Оливер.

— А почему, черт побери?! — вдруг вскрикнула Изабелла, превращаясь из воркующей голубки в настоящую мегеру. — Что изменится через месяц, два, три? Чего ты ждешь? Может, надеешься, что мне все это надоест, и я сама от тебя отстану? Нет уж! И не мечтай!

От последних слов у Оливера зазвенело в ушах. В порыве злости он схватил с тахты декоративную подушку и швырнул ее в противоположную стену.

— Можно потише, а? Твои дикие вопли у меня уже в печенках сидят!

— Плевать мне на твои печенки! — проревела Изабелла. — Ты мой, так и знай! Делить тебя с какой-то там Кристиной я не намерена, имей в виду! Если в ближайшее время не поговоришь с ней, я сама все устрою, но без особых церемоний!

— Да не ори же ты так!