Охота на мужа - 2, или Осторожно: разочарованная женщина - Юлия Шилова Страница 12

Я бы не хотела наниматься хозяйством. Женщина должназаниматься любимой работой, иначе она потеряет уважение мужчины. Хотя в нашевремя все поменялось. Мужчины боятся самостоятельных женщин. Они предпочитаютдомашних безропотных куриц, которые уже давным-давно утратили чувствособственного достоинства, защищая собственную слабость разговорами о семейномчувстве долга. Наверно, нет ничего унизительнее, чем находиться на содержании угадкого урода, сделавшего состояние за счет своего отца. Ложиться с ним в однупостель, восхищаться его уродливым телом, внушать ему то, что он самый красивыйи желанный мужчина, притворяться, имитировать оргазм, пряча подальше жуткуюбрезгливость, и рыдать по ночам в подушку, проклиная свою страшную жизнь,успокаивая себя тем, что у тебя есть семья, и не важно, какая она, главное, чтоона есть и что твой муж – добытчик и тебе не приходится, как многим другимженщинам, думать о хлебе насущном, а сами по себе деньги стоят того, чтобы радиних многое терпеть. Кому нужна эта терпеливая жизнь? А за любое терпениеприходит расплата. От этого никуда не денешься. Деньги нужны нам для того,чтобы чувствовать себя свободными, полноценными и независимыми, но только незатем, чтобы чувствовать себя терпеливыми.

Я не сомневалась, что домработнице не понравились моирассуждения. А может быть, они затронули в ней что-то личное. Во всяком случае,она молча отошла к раковине, наполненной посудой, и принялась ее мыть. Допивкофе до самого дна, я поставила пустую чашку и спросила уже более спокойным голосом:

– Скажите, а у Леши есть мама?

– Нет, – растерялась женщина.

– Но ведь она же была?

– Конечно, была. Не в капусте же его нашли.

Говорят, она умерла при родах…

– Обидно.

– За что?

– За то, что она лишилась собственной жизни, подаривжизнь такому ничтожеству. Такое глупое самопожертвование. А вы не знаете, онабыла нормальная?

– В смысле? – непонятно почему, еще большерастерялась женщина.

– Ну, она случайно не отличалась никакими уродствами?

– Говорят, она была очень красива.

– Красива?!

– Красива, – глухо пробурчала женщина и сновапринялась мыть посуду.

Я уже хотела было встать со стула, но женщина вдругповернулась и посмотрела на меня в упор.

– Что-то не так? – спросила я, почувствовавнекоторую неловкость.

– Ты и вправду артистка?

– Вправду.

– Мне кажется, что я тебя где-то видела, только вот непомню где.

– В кино. Вы, наверно, видели меня в кино.

Женщина напряженно свела брови, словно старалась вспомнитьхоть какой-нибудь фильм с моим участием. Неожиданно она вздрогнула, вытянулась,словно струна, и быстро отвернулась к раковине. Я почувствовала неладное,невольно взглянула на дверь и оторопела. В дверном проеме стоял хозяин, жеманнопокуривая дорогую трубку.

– Здравствуйте, – сказала я, нервно закашлявшись.

– День добрый. – Голос хозяина дома не предвещалничего хорошего. – Как самочувствие?

– Получше.

– Это самое главное. Каждый человек долженсамостоятельно заботиться о своем собственном здоровье. Для меня нет ничеговажнее здоровья собственного сына. Я надеюсь, вы с ним поладили?

– Мы пытаемся привыкнуть друг к другу. – Япринялась врать, пытаясь хоть немного разрядить и без того накалившуюсяобстановку.

– Ты уверена?

– В чем?

– Ну в том, что вы привыкаете друг к другу?

– А что?

– Просто сейчас я зашел в комнату к сыну, а он сталтвердить мне про какой-то гербарий…

Я почувствовала, как меня затрясло, но старалась не показатьэтого.

– Ваш сын большой юморист. Это замечательно. Я всегдаценила людей с чувством юмора.

– Ты думаешь, он пошутил? – Хозяин посмотрел наменя таким взглядом, что я была готова спрятаться под стол.

– Конечно. Он же у вас оригинал и любитель пошутитьсерьезными вещами.

– Тогда тебе повезло. А мне всегда казалось, что умоего мальчика туговато с чувством юмора.

В прошлом году я подарил ему необычной красоты кошку.Сначала они были просто неразлучны, а затем, видимо, так и не смогли привыкнутьдруг к другу… Эта кошка теперь обыкновенное чучело на дорогой подставке измореного канадского дуба.

Мой сын очень часто берет чучело на подставке, начинает сним разговаривать, но оно молчит, не издает ни звука. Леша такой же, как и я.Ему нравятся безмолвные предметы, безмолвные животные и безмолвные люди…

Сказав про безмолвных людей, хозяин посмотрел на ЕленуМихайловну и тяжело вздохнул.

Домработница даже спиной почувствовала его взгляд ибуквально приросла к раковине. Было очевидно, она очень боялась этого человека,и по всей вероятности, на то были свои причины. Сбросив пепел прямо на пол,хозяин откровенно зевнул и сказал уже более безразличным голосом:

– Говорят, что тебя ищут.

– Кто? – моментально вскочила я.

– Ну кто тебя может искать? Наверно, твои близкие икиношники… Сбились с ног, так сильно разыскивают… Сейчас начнут говорить поящику и писать в газетах. Если бы они знали, что никогда тебя не найдут…Пройдет время, и все про тебя забудут. Поставят мемориальную доску, скажутнесколько дежурных фраз… Мол, хорошая была артистка, талантливая. Ну ничего,таких талантливых – полные улицы, только успевай вкладывать деньги. Хоть иговорят, что за деньги не купишь талант, но за деньги можно купить известность.А для того чтобы быть известным, необязательно быть талантливым. Не пройдет иполгода, как про тебя все забудут. Таковы издержки твоей профессии. О тебепомнят только тогда, когда ты на виду. Как только ты исчезаешь из поля зрения,про тебя все забывают. Была звездочкой публичной, а стала звездочкой для узкогокруга. Будешь блистать для моего сына… Если, конечно, не попадешь в гербарий…Так что давай, настраивайся на нужный лад. Здесь твоя сцена и здесь твоизрители…

В хозяйском кармане зазвонил мобильный телефон, и мужчинаудалился. Я села и попыталась унять дрожь в коленях. Изрядно вспотевшая ЕленаМихайловна как-то испуганно проговорила:

– Теперь я знаю, где я вас видела…

– Где?

– Я видела вас в сериале «Роковая женщина». Вы игралитам главную роль. Боже мой, неужели это были вы?