Дни под солнцем - Анна Клири Страница 12

Прихватив тарелки с омлетом и салатом, Пиа вышла на балкон, чтобы насладиться сумерками. В наступавшей темноте, когда в городке зажигались фонари, все казалось таким красивым!

Люди шли по улицам, чтобы поужинать в ресторанах и кафе. Пиа слышала разговоры проходящих по переулку, иногда до нее доносился смех. Скоро ветер донес и звуки музыки.

«Интересно, — подумала Пиа, — а как Валентино проводит свой вечер».

Вилла уровнем ниже была освещена, как торт на день рождения, словно кто-то приветствовал возвращение любимого сына. Может, Валентино, как когда-то и Иен, находится в окружении старых друзей со стаканом пива в руке и смотрит футбол? А может, он в объятиях какой-нибудь милой итальянки, которая счастлива его возвращению домой?

По какой-то непонятной причине Пии было неприятно об этом думать.

После ужина можно было бы пойти спать, но Пии не хотелось ложиться, хотя она и чувствовала себя уставшей. К тому же звуки с улицы стали доноситься чаще — многие просто наслаждались чудесным вечером. Может, и ей стоит выйти и прогуляться перед сном? Лорен описала Позитано как самый безопасный город на земле.

«К тому же, — решила Пиа, — почти все туристы, скорее всего, уже на улице, я не буду одинока».

Не успела Пиа выйти за ворота, как за ней сразу же появилась толпа, и ей не осталось ничего иного, как быть увлеченной веселыми туристами в сторону, откуда доносилась музыка. Дойдя до площади, она поняла, что попала на какую-то вечеринку. Площадь была ярко освещена и полна людей. Напротив церкви на сооруженном помосте выступала кубинская группа, а перед самой сценой была танцплощадка, забитая молодыми людьми, двигающимися в такт энергичной музыке. Музыка была так заразительна! Пиа даже забыла про свою усталость, ее ноги сами просились в пляс.

Она стояла так с минуту, когда неожиданно высокий белокурый скандинав протянул руки, приглашая ее на танец.

— Нет-нет, спасибо, — решительно произнесла Пиа, высвобождаясь из его объятий.

Мужчина откинул волосы назад, произнес что-то на своем родном языке и отошел, возмущенно выпрямив плечи.

Где бы найти укромный уголок? Оглядевшись, Пиа заметила пустой столик в близлежащем кафе. Она заспешила к нему, чтобы кто-нибудь другой его не занял.

К ней приблизился официант, и она заказала напиток, а затем села на стул, слушая певца и глядя на танцующих. С пирса подходили еще пары — должно быть, они пришвартовывали свои яхты у пристани и дальше шли пешком. Пиа пригляделась — звезд кино или других известных людей она не увидела.

Скандинав, который так бесцеремонно схватил ее за руку, теперь танцевал с другой женщиной и выглядел счастливым. Странно, но Пиа вдруг ощутила страх от возвращения в квартиру Лорен. Ей придется подниматься пешком по плохо освещенным ступенькам в темноте… Отправиться сюда одной было безумием!

И все-таки Пиа пыталась убедить себя, что ей ничего не грозит.

Медленно отпивая из бокала, Пиа неожиданно ощутила на себе чей-то взгляд. Она повернула голову, и у нее перехватило дыхание. Неподалеку, прислонившись к стене, стоял Валентино. На нем были черные джинсы и рубашка. Их глаза на секунду встретились, а затем он отвел взгляд. Но этого одного взгляда оказалось достаточно. Пиа, даже на таком расстоянии, заметила, как блестят у него глаза. Валентино выдал, что наблюдал за ней. Он как будто даже притворялся, что не заметил ее.

Пиа отвернулась. Ну если он знать ее не хочет, то она — тем более! В следующий раз, когда Пиа посмотрела в ту сторону краем глаза, у стены никого не было.

Она ощутила укол разочарования. По крайней мере, Пиа уже знала его немного, с ним она могла бы поговорить. После принесенных извинений она думала — они заново начнут свое знакомство, может быть, даже станут друзьями.

Надо же, как она ошиблась!

Валентино отправился домой. Его обуревали противоречивые чувства. Одна часть его хотела уйти, другая — остаться. После того как он заметил Пию, он больше никого и ничего не видел. Примитивное желание, не подконтрольное разуму, охватило все его существо. Это было недопустимо, но Валентино ничего не мог поделать — его тело словно ожило, не слушаясь доводов рассудка.

Как же он желал эту девушку!

Чем дальше он отходил от площади, тем сильнее ему хотелось вернуться.

«Нет, — решил он, — надо взять вышедшие из повиновения чувства под контроль. И вообще, на Пии Ренферн свет клином не сошелся — достаточно зайти в любой бар, перекинуться парочкой словечек с какой-нибудь одинокой женщиной, купить ей выпить, предложить потанцевать…»

Его шаг замедлился.

Пиа уже некоторое время сидела за столиком и наблюдала за чужим весельем. В этом было мало интересного. Может, ей лучше стоило вернуться домой и завалиться спать? Она только-только уговорила себя, что ей нечего бояться в наступившей тишине, как стул напротив отодвинулся.

— Разрешите?

Она повернулась и увидела Валентино. Он смотрел на нее, и в его темных глазах было нескрываемое желание.

Температура ее тела сразу подскочила на несколько градусов.

— Да, конечно, — вырвалось у Пии прежде, чем она осознала, что сказала. И помимо воли улыбка показалась на ее лице. — Что вы здесь делаете?

Валентино, рассматривавший толпу, взглянул на нее. Его глаза поблескивали в полутьме.

— Изучаю влияние итальянской ночи на туристов.

— В самом деле? — Улыбка по-прежнему не сходила с ее лица. — И что вы заметили?

— Эта ночь создана для любви, — медленно сказал Валентино слегка охрипшим голосом, от которого по телу Пии побежали мурашки.

«Это просто недопустимо! Почему этот мужчина так влияет на все мои чувства?» — в смятении подумала Пиа. Ей совершенно незачем приходить в восторг оттого, что наконец-то в этой толпе она была не одна, что рядом находился кто-то, кого она уже немного знала и кому, как сейчас понимала, могла доверять.

И все-таки между ними происходила какая-то химическая реакция. Конечно, можно все отрицать, вот только пульсирующее напряжение само по себе никуда не денется…

Валентино опустился на стул. Его взгляд скользнул по ее телу, и Пиа почувствовала захлестнувший ее жар.

— Так я прощен? — спросил Валентино.

Пиа опустила ресницы:

— Я еще не решила.

Он ласкал ее своим взглядом:

— Какая строгость…