Леди и авантюрист - Лиз Карлайл Страница 12

– Я из полиции, – решился он наконец ответить. – Подобные типы не выносят, когда их разговоры о темных делишках долетают до чужих ушей. А чьи уши, им совершенно все равно.

– Ах, вот оно что! – протянула леди Кэтрин и заметно побледнела. – Кажется, начинаю понимать.

Де Роуэн покосился на книгу, которую она стиснула в руках. Увидев потрепанный экземпляр «Ораторского искусства для женщины», он протянул руку, тронул пальцем обложку и с искренним интересом спросил:

– Вы поклонница Барболда?

– Что? – растерянно переспросила она. – Да. То есть нет. Не знаю. Я ее взяла из библиотеки брата. Решила, что она сделает меня умнее.

– Зачем? – вопросительно приподнял бровь де Роуэн и снова взял ее под локоть, как бы собираясь увести от кустов. – Вам правда нужно поумнеть?

Леди Кэтрин высвободила локоть и чуть раздраженно поджала губы.

– Сэр, не пытайтесь поменять тему разговора. Расскажите мне о выслеживаемых вами людях. Их имена вам известны? Ведь вчера вы поджидали именно их; верно? Вот почему вы меня так настойчиво предостерегали. А сегодня по той же причине затащили в кусты и принялись целовать. Я угадала?

К своему несказанному удивлению, де Роуэн пребывал в несвойственном ему состоянии глубокой нерешительности. Эта женщина, в отличие от большинства англичанок, влекла к себе неожиданно теплой и неброской красотой. Ей удивительно шли и густые темно-каштановые волосы, и карие глаза, светившиеся живым умом. Высокие скулы подчеркивали изящество волевого подбородка. Решительная госпожа, подумал де Роуэн. Однако излишне крупный рот и полные губы, на которых, казалось, вот-вот заиграет добродушная улыбка, не позволяли назвать ее ослепительной красавицей. Но с другой стороны, де Роуэна никогда не привлекали утонченные манеры большинства жеманных светских дам.

Да, – кивнул он. – Причина именно в этом.

– И единственная причина?

– Единственная причина чего? – раздраженно переспросил де Роуэн.

– Того, что вы меня поцеловали, – упорно гнула свое Кэтрин, вперив в него неумолимый взгляд.

– Нельзя было, чтобы они увидели ваше лицо, – резким тоном объяснил он, – и меня они не должны были узнать все по той же причине.

Леди Кэтрин бросила на него исполненный скепсиса взгляд:

– Отчего же вы выбрали такой способ, хотя выпутаться могли и иным путем?

Вместо ответа он решительно и немного бесцеремонно вновь подхватил ее под локоть и настойчиво потянул за собой. Какой оборот принимала их беседа, нравилось ему все меньше и меньше.

– Мадам, я уже принес вам извинения за мое несуразное и непорядочное поведение, что вам еще?

– В действительности вы еще ничего не сделали, – возразила она и резко остановилась.

Он отпустил ее руку и с недоумевающим видом повернулся к ней лицом.

– Вы до сих пор передо мной не извинились, – охотно разъяснила она, и не подумав опустить глаза.

– В таком случае я приношу вам свои глубочайшие извинения! – с досадой буркнул де Роуэн. – И скажите на милость, где ваша лошадь?

– Вам не приходит в голову, что я могла прийти сюда пешком?

– Вы всегда ездите верхом! – не подумав, огрызнулся он в ответ.

– В самом деле?

Леди Кэтрин окинула его на удивление долгим и внимательным взглядом, и де Роуэн потрясенно понял, что, несмотря на все раздражение, которое она у него вызывала, женщина все больше и больше нравилась ему. В ней чувствовалась сильная и одаренная натура, к тому же весьма здравомыслящая, подумал он. Он накинулся на нее с поцелуями, и, тем не менее, она каким-то образом поняла, что злых намерений он не держал. Любая другая на ее месте с визгом бросилась бы ломиться через кусты, лишь бы привлечь к себе внимание.

Но сейчас он невольно показал ей, что знает про нее несколько больше, чем следует знать случайно встретившемуся прохожему. Что она подумает, узнав, с каким трепетом, приходя в парк, он дожидался ее появления? А если она хотя бы на миг заподозрит, какие невообразимые мысли вертелись у него в голове всякий раз, когда он украдкой смотрел; как она верхом не спеша едет по парковым дорожкам? Тишина, что повисла между ними, все больше и больше затягивалась.

Совсем неожиданно первой нарушила гнетущее молчание леди Кэтрин.

– Мистер де Роуэн, – запинаясь, сказала она, – не могли бы вы ... Нет, не так ... Каким бы странным вам ни показалось мое предложение, но мне кажется, что нам следует с вами познакомиться поближе. Вас не обременит моя просьба? Не желаете в какой-нибудь из ближайших дней отобедать со мной?

Отобедать с ней?!

Де Роуэн ушам своим не поверил. Главное – не наделать в очередной раз глупостей. Больше он в ловушку не попадется, черта с два! Т ем более, что ее и его ценности и побуждения далеки друг от друга.

– Похоже, вы не поняли, что я вам сказал, – грубовато ответил он. – Я из полиции.

Однако его довод не произвел должного впечатления на леди Кэтрин.

– Пусть даже и так, но вы не можете не принять приглашения на обед от женщины, которая безмерно вам благодарна за спасение от ... э-э-э ... особ отталкивающего вида!

Де Роуэн смотрел в ее лицо, исполненное безмятежного спокойствия, и чувствовал, что потихоньку тонет в бездонных темно-карих глазах, ощущая воспрянувшую надежду, вновь зашевелившуюся в глубине его души. На собеседницу свою он тоже злился за то, что та вынудила его в какой-то момент пожалеть о сделанном выборе и усомниться в его правильности. Вполне может статься, внезапно решил он, что она оказалась чуть более волевой и умелой, чем ему показалось вначале. Скорее всего, она из тех скучающих великосветских жен, что маются в поисках очередного поклонника, дабы тот в уединении спальни развеял ее хандру.

– Позвольте спросить, леди Кэтрин: обед – единственное, о чем вы просите, – поинтересовался он с обольстительными нотками в голосе, – или есть еще некая более, личная сторона дружеского общения, которую вы предлагаете?

– Простите? – переспросила Кэтрин, заливаясь краской.

Однако де Роуэн неумолимо продолжал:

– Мой жизненный опыт говорит о том, что когда высокородная леди просит мужчину, подобного мне, отобедать с ним, то обычно она намеревается не отказать себе в несколько более изнеженных удовольствиях, чем вкусная еда и бутылка хорошего вина.

В отношении своей сильной правой руки леди Кэтрин, как оказалось, отнюдь не преувеличивала. Будучи предупрежденным, де Роуэн, тем не менее, позорно пропустил момент, когда ее правая рука взлетела к его лицу. Звонкая оплеуха оказалась настолько тяжелой, что он отшатнулся назад, прижав к горящему от боли рту ладонь. Де Роуэн неуклюже оступился и, слепо тыкая у себя за спиной во все стороны тростью, только бы удержаться на ногах, бухнулся на самый краешек скамейки, обессилено привалившись к ее спинке. Господи, да у нее рука что у твоего грузчика! Не шлепнула, а врезала, да со всего маху, и не по вздорности, а от глубокого возмущения. Он отнял руку от губ, опустил глаза и увидел, что тыльная сторона ладони в крови. Подняв глаза, он узрел горящий праведным гневом лик леди Кэтрин Вудвей, стоявшей от него уже в нескольких шагах.