Мир волшебства - Бьюла Астор Страница 12

— Обещай мне, Виктория, — сказал Норман.

— Что обещать?

— Обещай мне, что будешь любить меня всегда.

Дыхание у Виктории перехватило. Она не ожидала этого. Ее сердце, казалось, перестало биться.

— Обещай мне, Виктория. Я не усну, пока ты не скажешь этого. Не смогу. Пожалуйста, обещай, Виктория.

Его голос стал настойчивым, а рука стиснула пальцы Виктории. Тихо, почти печально она прошептала:

— Обещаю.

— Я люблю тебя, — промолвил Норман, — и думаю, сильнее, чем это возможно.

Виктория наклонилась, чтобы расслышать слова, и теплое дыхание коснулось ее лица. Вскоре его дыхание замедлилось, и она почувствовала, что его пальцы ослабили пожатие ее руки.

На сердце у Виктории было тяжело. Она бесшумно встала, повернулась и покинула комнату.

Пит и Джек ожидали в конце коридора, устремив на нее взоры. Один — в раздумье, другой — с состраданием, но оба — с долей осуждения.

Долгим взглядом посмотрев на Викторию, Пит подошел и закрыл дверь комнаты для гостей на ключ.

— Что ты делаешь? — спросила она, расценивая поворот ключа как измену тому обещанию, которое только что дала. — А вдруг ему что-нибудь потребуется.

Пит вложил ключ в ее руку.

— Поскольку ты не хочешь, чтобы я здесь оставался, дверь будет заперта на замок. Там он сможет принять ванну, у него есть несколько свежих полотенец, зубная щетка и шерстяные одеяла. Но мы абсолютно ничего не знаем об этом человеке.

— За исключением того, что он агент Департамента Казначейства, — резко сказала Виктория.

— Который свалился на нас со своей чокнутой, всепоглощающей любовью, — добавил Пит.

Джек также согласился с решением Пита. В ответ на бурные протесты Виктории он поднял руки.

— Вики, я не думаю, что он причинит тебе вред. Он действительно верит в то, что он твой муж Норман Генри, и, очевидно, чувствует твою заботу.

Джек приподнял брови, и Виктория поняла, что ей не опровергнуть последнее замечание. Врач вздохнул и предложил пройти в гостиную. Виктория и Пит последовали за ним.

Джек продолжил:

— Странное поведение, похоже, возникло в результате сотрясения мозга и в некоторой степени глубокого шока.

— Это все объясняет, — съязвил, Пит, после чего Джек на несколько секунд выразительно замолчал. — Вы рассказали нам все, что мы хотели знать. — Пит весело повернулся к кузине. — Вики, наконец-то мы можем расслабиться.

Джек, потянувшись, уселся на диван и положил ноги на кофейный столик так, что его поношенные ботинки оказались рядом с желтой сумкой.

— Он — отличный парень. Насколько я могу судить, у него один из видов потери памяти, но так как точное название этого заболевания мне неизвестно, я бы определил его как подстановку. Травма — я буду использовать это слово — многое объясняет, но и загоняет в тупик. Незнакомец, кажется, действительно верит, что он — Норман Генри: вероятно, у него похожее имя, может быть, даже Норман Генри.

Немного помолчав, Джек продолжил:

— Каждый человек в определенные моменты страдает потерей памяти. Ты, например, приехал домой и не можешь вспомнить, как туда попал. Бывает, мы не можем восстановить в памяти дни, месяцы своей жизни, а в старости — целые годы. Однако Норман Генри в ответ на частичную или полную потерю памяти попытался возместить ее готовой альтернативой.

Виктория что-то недовольно проворчала.

— Правда, до сих пор подобного случая я не встречал. Можно бы попробовать применить гипноз, но, вероятно, он будет против. Все указывает на то, что его трудно вернуть к действительности. К тому же он обладает сильной волей.

— Я бы все-таки попытался рассказать ему правду. Может быть, ему это интересно, — предложил Пит.

Джек медленно покачал головой.

— Нет. Мне не нравится прямое воздействие.

— Что же нам делать? — спросила Виктория прежде, чем Пит успел высказать свое мнение по поводу методов доктора.

Джек ответил:

— При других обстоятельствах я, возможно, настаивал бы на том, чтобы вызвать скорую помощь или поместить его ко мне в больницу. Однако силой заставить его пойти к врачу я не могу. Ясно, что ему на самом деле грозит большая опасность и его подсознание цепляется за идею, будто он писатель Норман Генри. Это, по-видимому, дает ему какую-то защиту.

— И таким образом, наш Норман, предположительно агент Департамента Казначейства, удачно играет на своей фантазии? — спросил Пит.

— Точно, — согласился Джек.

— Что же делать? — повторила Виктория.

— Между вами что-то происходит, да, Вики? — спросил Джек. — Ты можешь не отвечать. Я вижу, что это так. — Он улыбнулся, но его глаза были грустными или немного усталыми. — Ну что ж, может быть, хоть теперь ты перестанешь растрачивать свою жизнь, помогая заблудшим и отгораживаясь от людей романами?

— А разве он не заблудший, тот незнакомый человек с пулевым ранением головы, который называет себя ее мужем? — вмешался Пит.

Джек ухмыльнулся. Ни один из мужчин не заметил неодобрительного взгляда Виктории.

— Ты думаешь, к нему вернется память, когда он проснется? — спросила она.

Джек пожал плечами.

— Вполне возможно. Его память уже пыталась заявить о себе.

— Что случится, когда это произойдет? Вспомнит он что-нибудь из нынешних событий? — спросила Виктория. Этот вопрос был для нее так важен! Норман думал, что любит ее. Засветятся ли вновь его глаза, если он поймет, что это не так?

Джек поджал губы.

— Не представляю. Мы многого не знаем о том, как работает мозг. Могу сказать, этот парень не какой-нибудь Джон Смит со средним коэффициентом интеллекта. Если он и вспомнит что-то, я бы все равно не рассчитывал на большую удачу. Он умный человек и способен сообразить, что с ним произошло. Но хотя он — сильная личность, осмелюсь предположить, что к тому же очень и очень стеснительный.

— И что это значит? — спросил Пит.

— Это значит, что он захочет убраться отсюда, как можно дальше.

— И никогда не вернется, — тихо сказала Виктория, сознавая, что Джек прав. Почему ее это так беспокоит?

Джек убрал со стола ноги и наклонился вперед.

— И никогда не вернется… да, вполне вероятно, — мягко сказал он.

Доктор долго рассматривал свои руки и когда поднял глаза, Виктория отвернулась.

Она не хотела встречаться взглядом с Джеком: слишком явно читалась в ее глазах мука. Она пыталась уговорить себя, что просто переживает за человека в комнате для гостей. Хотя знала, что лжет: каким-то образом его страдание стало и ее болью.