Доминика - Эмилия Марр Страница 12

Я в шоке, не пойму, что происходит.

«Этот гад оставил меня одну в таком состоянии? Но нет, искуситель возвращается буквально через пару минут, с бокалами в одной руке и ведёрком с шампанским в другой.

– На этом все? Будем распивать шампанское «за встречу»?

Улыбается:

– Закрой глаза.

Только я хотела спросить зачем…

– Просто закрой глаза, доверься мне.

Понимая, что особо выбора у меня нет, послушно выполняю его просьбу. Чувствую его нежные прикосновения к моему телу.

Он опять терзает мои соски, один – языком, второй – пальцами. Стон вырывается из меня, а потом – крик, так как руку заменил… лёд. И этот контраст тепла и холода вызывает бурю эмоций, и проходит мурашками по всему телу. Я ёрзаю попкой по кровати: невозможно просто лежать. Хочется ощутить это еще раз. Желание почувствовать его между ног почти достигло своего пика.

–Ах.., – не могу сдержать стон, – Макс, пожалуйста… Хочу еще. Больше.

–Что?

– Я хочу тебя, пожалуйста.

– Ты хочешь меня тут? – проводит кусочком льда возле моей самой горячей и влажной точки.

– Да, – у меня там все горит и жаждет его.

– Сильно хочешь? – целует меня в том же месте, где только что побывал кусочек льда.

– Да, – выдыхаю.

– Ты останешься у меня?

– Да… Что?

Опять набрасывается на мои соски – ласкает их то языком, то прохладными пальцами. Лёд скатился в район живота. Я снова покрываюсь мурашками, мозг отключается.

– Останешься у меня?

– Дааа…

Легко целует меня в губы, затем в ложбинку груди. Спускается к животу, вбирает остатки льда ртом и возвращается к моим трепещущим округлостям. Он решил извести меня своими ласками сегодня, но, боже, как же это приятно и чувственно. Волна возбуждения снова проходит по всему телу.

Наконец широко разводит мои ноги. Я подаюсь вперёд, я горю… я хочу его… изнемогаю от желания. Он склоняется и трогает языком клитор, заставляя меня дёргаться, доводя до пика возбуждения. Я извиваюсь, брыкаюсь. Меня всю трясёт. Хочется немедленно прекратить эти пытки и одновременно их продолжить. Макс прижал мои ноги, так как я их уже не контролирую. Во рту пересохло. Я отчаянно кусаю губы, но этого мало.

Макс быстро встаёт с кровати, из кармана достаёт презерватив, затем стягивает с себя джинсы, футболку и боксёры. Раскатывает резинку на свой член и возвращается ко мне, целует, после чего во рту у меня появляется маленький кусочек льда, который хоть на мгновенье, но утоляет жажду. Снова терзает мой клитор и соски, и когда я заметалась в его плену с криками «Макс… пожалуйста…», он встал передо мной на колени и резко вошёл, заполнив всю меня до конца. Я интуитивно подаюсь бёдрами навстречу его движениям, желая более глубокого проникновения.

Он сильнее вбивается в меня, резче, быстрее.

– Да! Да! – кричу я.

Еще несколько энергичных толчков – и меня накрывает волной оргазма, глаза застилает пелена и на мгновение я ничего не вижу и не слышу. Только чувствую. Эйфорию, приятную усталость, удовольствие. Следует еще несколько резких движений и Макс присоединяется ко мне. Дышим тяжело, прерывисто. Не хочу нарушать это единение.

Через пару минут окончательно прихожу в себя и слышу:

– Ты никуда не поедешь с моим отцом. Ты будешь со мной столько, сколько потребуется.

Мой чудо-мир рушится, разлетается на множество мелких осколков. Боль опять появляется в груди и рвет душу на части.

– Отвяжи меня, – холодно произношу я. Глаза предательски наполняются влагой.

– Нет, нам надо поговорить.

– Макс, я не могу в таком виде разговаривать, – еле сдерживаюсь, чтобы не зареветь.

– А я хочу, чтобы ты была именно в таком виде. Иначе будет труднее, ты попытаешься убежать.

– Что ты хочешь сказать, говори и проваливай.

Привстаёт и смотрит на меня.

– Ника, я серьёзно. Ты. Никуда. Не. Поедешь.,– чеканит каждое слово, словно объясняет маленькому ребенку,– Ты остаёшься! Сейчас приедет отец, и ты скажешь, что решила погостить у меня на пару дней. Отдохнуть, покататься на лошадях, погулять, подышать свежим воздухом. Не знаю, придумай еще что-нибудь, но от меня ты не уедешь.

– А если я захочу уехать с твоим отцом домой?

– Тогда я разыщу твоего мужа и скажу, что ты спишь со мной. Он тебе не даст общаться с ребёнком. Не дам возможности работать, друзья от тебя отвернуться. Никто тебе не протянет руку помощи, кроме меня.

– Ты забыл? Мы с ним разошлись. И ребёнка я ему оставила.

Меня трясет от негодования. Макс опустился до шантажа, подлец! Но я не позволю ему копаться в моей жизни и искать «мужа», иначе все может стать намного хуже.

– Ника, я превращу твою жизнь в ад, если ты сегодня уедешь, – приводит свой последний довод этот ненормальный.

– Боюсь, боюсь. Видишь, уже даже руки подняла в знак капитуляции, – издеваюсь, обдумывая что еще можно сделать.

– Доминика! Не ёрничай. Иначе я поеду к твоей маме и скажу, что ты увела меня из семьи, заставила бросить жену и ребенка, а добившись этого – сбежала.

Что?! Меня колотит от возмущения! Истерично дёргаю руками и кричу:

– Не вмешивай сюда мою семью! Отпусти, урод! Я сказала, развяжи меня! Ты слышишь! Козел! Придурок! Как таких земля носит! Развяжи руки, идиот!

– Тише ты, тише.

– Развяжи! – кричу я. Он фиксирует мое лицо схватив за подбородок руками, чтобы я посмотрела ему в глаза.

– Успокойся, успокойся, я сказал, – выжидающе смотрит. Пытаюсь прийти в себя. Вот же гад! Знает слабые места человека и умело на них давит.

– Все сказал?! Или еще найдутся аргументы?

– Достаточно, теперь я жду твоего ответа.

– Отвяжи меня!

– Нет, сначала ответ.

– Макс, я привязана и лежу голая перед тобой, какой ответ ты от меня ждёшь?

– Положительный. Кстати, мне все нравится в твоём положении: и поза, и обстоятельства, – подмигивает мне.

Отвела взгляд и молчу где-то минуту. Макс расслабил пальцы и погладил по щеке большим, очерчивая скулы.

– И что будет после?

– Ты останешься в моем доме и мы здорово будем проводить время. Примерно как сейчас.

– Нет, после. После того, как я проведу с тобой время. Когда тебе надоест, что будет после этого?

– Так далеко я не заглядывал, Ника. И тебе не советую. Так что, ты согласна? На здесь и сейчас. Ты и я. Пока ты со мной, ты забываешь своего мужика и его ребенка. Ты только моя.

– Не слишком ли много требований, а, Макс?