Невеста на полставки - Диана Рымарь Страница 12

Я попалась Авзурагу на глаза совершенно случайно. Видно, чем-то его зацепила. Он очень внимательно смотрел на меня при первой встрече. Вернулся на следующий день и долго со мной беседовал, спрашивал, чего я хочу от жизни. Я честно призналась — денег. В пятнадцать лет я очень хотела денег. Хотела, чтобы их было достаточно для покупки нормальной еды, одежды. Хотела свой угол, и чтобы там занавески приличные висели. Тогда мне это казалось недостижимой мечтой, чем-то из разряда фантастики. А еще я хотела дружную и любящую семью.

Мой ответ Авзурагу очень понравился. Он пообещал — если буду послушной, у меня будет столько денег, что за всю жизнь не смогу потратить, и семья тоже будет. Но для этого я должна многому научиться, а также во всем слушаться его и его жену. Помню, с какой готовностью я тогда принялась кивать.

Я правда думала, что он хочет мне помочь. А через пару недель я подслушала один разговор:

— Она никуда не годится! — жаловалась на меня приемная мать. — Деревня деревней, ничего не умеет! Ни торт испечь, ни волосы заплести, ни вилку с ножом держать! Зря ты ее взял…

— Марисоль, ты вроде не дура, посмотри на нее! — воскликнул приемный отец. — Девка породистая! Лицо, фигура, голос — это бомба! Учи, муштруй, воспитывай, чтоб приготовить вкусно могла, чтоб за собой следила, книги читала, а стукнет восемнадцать, выдадим замуж… Получим жирный калым. Она нам миллионы принесет!

— Еще как принесет! — вторил Авзурагу дядя Улдан.

Я в этот момент стояла под дверью в кабинет приемного отца. От услышанного меня начало колотить мелкой дрожью, я уронила железную кружку, которую несла на кухню. Она с грохотом покатилась по полу. Приемные родители тут же выскочили из кабинета. Авзураг отпустил маму Марисоль, завел меня внутрь, строго просил:

— Что ты слышала?

Сообразив, что я слышала всё, он отругал меня за подслушивание, а потом произнес тем же тоном, что и Энгрин сегодня:

— У нас же с тобой не будет проблем, правда?

Эта фраза гудела у меня в ушах еще многие месяцы, до сих пор временами гудит.

Дядя Улдан продолжил речь:

— Держи рот на замке, если решишь пожаловаться кому-то постороннему, устрою тебе бесплатную путевку на курорт под названием «колония для несовершеннолетних»!

— Но я ведь ничего плохого не сделала!

— Это неважно! Слушайся нас... или в порошок сотру!

Я знала, он не шутил. Улдан Габарашвили — майор полиции, уважаемый человек. Пожелай он пустить меня в расход, от меня бы и мокрого места не осталось.

— Злата… — обратился ко мне тогда приемный отец, — ты хотела лучшей жизни, поэтому я тебя взял. Старайся, и мы найдем тебе хорошего мужа! Будешь как сыр в масле кататься…

Я еще тогда поняла, как дорого мне выйдет этот сыр. И сегодня Артём Энгрин эту цену удвоил. Теперь у меня даже статуса жены не будет. Габарашвили за меня не заступятся, они свое уже получили, теперь я для них не важна — они даже телефона мне не оставили. Мой теперь уже совсем не жених может делать со мной всё, что пожелает. Так что горничная-шлюха — вот мой удел.

Все-таки Энгрин — лгун и обманщик! Если не собирался жениться, зачем обещал? К чему было это проклятое письмо?

Достаю злосчастное послание.

«Мы скоро поженимся, моя дорогая… я предвкушаю…» — его слова? Его!

Получается, все-таки не подошла, не понравилась. Правда чем? Непонятно.

Видно, гожусь только для постели и чтобы полы в квартире тереть.

Может, Марисоль была права? Деревня деревней, разочаровала его, вот он и решил — никакой женитьбы.

«С любовью,

Артём Энгрин»

В сотый раз за эти дни прохожусь взглядом по этим словам.

Комкаю письмо и пихаю обратно под подушку.