Ниоле: Обнаженная натура - Людмила Белякова Страница 11

«Стулья из дворца, одинаковы с лица… Точно! Заразился».

— Все, можно выходить, — скомандовал девушкам Сергей.

Эта часть сессии прошла быстро, потому что отключили электричество.

— У-у, — разочарованно протянули в один голос красотки.

— А ничего — материала достаточно.

— Нам оплату за шесть часов обещали, — обиженно пояснила одна.

— Так и будет как за шесть. Я своих не сдаю.

— Правда? — обрадовались девушки и поспешили одеваться.

Студия опустела. Сергей передохнул, просмотрел газетку и сделал самую любимую часть работы — вытер пол от грязных разводов. Тут раздался стук в дверь.

— Пустишь? — услышал он, к великому удивлению, голос Ниоле.

— Как не пустить, — ответил он, подумав: а что это она без предупреждения?..

— Что это у вас ничего не работает? — спросила Ниоле, раздеваясь во тьме прихожей. — Ни домофон, ни лифт.

— Кратковременный энергетический кризис. Сейчас свечи зажжем.

За окном уже смеркалось.

— А съемка? — огорчилась она. — Эти ребята послезавтра уезжают.

— Все в порядке, успели проскользнуть до обвала.

— А девочки мои? Я им деньги привезла.

— Ушли минут за двадцать до тебя, — как и обещал, соврал Сергей.

— У, а чего я тогда раздеваюсь?

— Ну, у камина посидишь, еще чего-нибудь… Проходи.

— А красиво! — сказала Ниоле, увидев скомпонованную вокруг камина мебелишку.

— Сейчас еще красивее будет, — сказал Сергей. — Ты располагайся. Сейчас я огонь реанимирую.

Сергей принес два бокала и открытую, выпускающую белесый шлейф бутылку шампанского.

— А это в связи с чем? — уставилась Ниоле на натюрморт.

— Так вроде ж у меня день варенья был, — меланхолично произнес он, наполняя бокалы. — Ты давай придвигайся к очагу.

— Да? А когда именно?

Сергей знал, какую реакцию вызывает дата его рождения, и попытался скрыть улыбку в сумерках мастерской.

— Ну… восьмого марта.

— О-хо-хо! — рассмеялась Ниоле. — Ну ты и сюрприз к женскому дню!

Она взяла бокал.

— А что? Разве не подарок?

— Подарок, подарок! Поздравляю…

Они чокнулись, и Ниоле отпила пару глотков.

— А за меня нельзя было до дна?

— На пустой желудок опасаюсь.

— Намек понял. Пойдем.

Сергей отвел Ниоле на кухоньку и запалил простенькую, без затей, свечку.

— Вы извините, гражданка муза… Раз уж вы запорхнули сюда на ваших радужных крыльях, похозяйничайте чуток… Я хлеба нарежу, а вы на тарелочки это все разложите.

— Ну, не может мужчина видеть женщину не при кухне, не может, — тихонько ворчала Ниоле, раскладывая по тарелкам нарезку.

— Дело мужчины добыть, а дело женщины — распорядиться добычей. Что вас не устраивает, дорогая муза? Еще во времена Троянской войны бессмертные богини сходили с Олимпа в холщовые палатки усталых героев, дабы врачевать их раны и утешать в горестях. Так что ничего вы в вашем олимпийском достоинстве не теряете.

— А ведь какую историческую базу подвел, мерзавец! — так же, вроде себе под нос, пробормотала Ниоле, унося тарелки в студию.

За те полтора года, что Сергей работал в этой мастерской, всякого инвентаря накопилось немерено, и подсвечники тоже нашлись. Два маленьких он поставил на камин, четырехрожковый — на стол.

Получилось совсем неплохо. Желто-оранжевые сполохи распугивали сгущавшийся мрак.

— Угощайтесь, гостья дорогая, — сказал Сергей.

— В первый раз ужинаю при свечах, — заметила Ниоле, аккуратно, как домашняя кошечка, жуя прозрачный кусочек сервелата.

— Уж свечи я всегда могу организовать. Не проблема. Давай еще шампанского?

Они потихоньку ели, Сергей открыл и следующую бутылку, думая, как бы не включили электричество.

— Я закрою окна? — сказал он, вставая. — Угнетают меня эти провалы в никуда.

«Чтоб не увидела, что в окнах загорелся свет. Может встрепенуться и засобираться домой».

— А твоя техника, Сергей, извини за дилетантский вопрос, при свечах снимать может?

— Может-то может, но все равно небольшой заполняющий свет нужен. А то тени будут резковатые… Хочешь, чтобы я тебя сфотографировал?

— Нет, нет, — немного более активно, чем следует, запротестовала Ниоле. — Просто на будущее.

Сергей, не прожевав толком, встал, поспешно вытирая руки салфеткой.

— А чего на будущее? Сделаю пару снимков — для чисто технической пробы. Мне самому интересно.

Ниоле что-то протестующе лепетала вслед, но Сергей решительно двинулся в гримерку, ощупью нашел кофр и принес камеру.

«Да хочешь ты, хочешь… Дело мужчины, кроме добычи мамонтов, привести женщину к верному решению относительно того, чего она действительно хочет».

Сергей в тусклых отблесках пещерного пламени навострил камеру. Ниоле уже наверняка успела попудрить носик и восстановить помаду на губах — сейчас она приглаживала волосы.

— Головку назад чуть откинь и сядь попрямее… Ох, здорово твои волосы на фоне огня смотрятся. Хорошо б, если бы получилось!..

Сергею показалось, что Ниоле самодовольно улыбнулась. Он сделал несколько снимков с разных точек.

«Для альбома ты снималась… уже снимаешься для себя… Скоро будешь сниматься и для меня».

— Ну вот, для эксперимента достаточно, — удовлетворенно произнес Сергей. — Сейчас вернусь, продолжим празднество.

В гримерке он положил камеру и взял пакет со шкурой.

— А это что? — вяло поинтересовалась заскучавшая Ниоле.

— Когда я в первый раз огонь раскочегарил, то решил, что шкура перед камином — это то, что надо! Нет?

— Не знаю…

Сергей расстелил шкуру и бросил пару таких же полосатых подушек.

— Как, госпожа искусствовед? — спросил он, не поднимаясь с корточек.

— Ну, неплохо…

— Давай сюда, к огню поближе, а то нагреватель не работает.

Видя, что Ниоле не собирается вставать с кресла, Сергей взял со стола ее и свой бокал, бутылку, в которой еще что-то оставалось, перенес на шкуру, а потом взял Ниоле за руку, лежавшую у нее на коленях, и потянул.

— Ну, пойдем — смотри, как здорово. Твоя кошурка оценила бы.

Будто нехотя, Ниоле подчинилась и села на колени вполоборота к нему и к огню.

— Третью бутылку открывать будем?