Всего один поцелуй - Тара Пэмми Страница 11

– Габриель, все твои благие намерения потеряют смысл, если ты не будешь подкреплять их поступками. Неужели тебе так трудно делать то, что тебе говорят?

– Для меня не существует никаких трудностей, принцесса.

Вместо того чтобы уйти, она положила ладонь ему на руку и мягко рассмеялась:

– Все мужчины так говорят.

Габриель повернулся, собираясь ее осадить. Однако, когда он посмотрел в ее карие глаза, его раздражение вмиг прошло, и он вдруг вспомнил о том, о чем предпочел бы забыть навсегда.

– Когда мне было восемнадцать, я был опекуном своей сводной сестры Изабеллы, пока моя мать решала свои собственные проблемы.

– Изабелла была помолвлена с Андреасом, но у нее…

Он тяжело сглотнул.

– Да, у нее был роман с Никандросом. Изабелла была такой же ветреной, как и наша мать. Она не могла удовлетвориться чем-то одним. Она меня раздражала, и это все только усложняло.

– Почему она тебя раздражала?

– Моя мать бросила моего отца и ушла к любовнику. Когда она вернулась, она ждала ребенка. Мой отец умер пару лет спустя, и ответственность за Изабеллу целиком легла на мои плечи. Меня нельзя было назвать любящим старшим братом. Я не…

– Что, Габриель?

– Я не доверял ни одной женщине. Я был занят созданием своей деловой империи. Я всегда чувствовал себя виноватым в том, что слишком сильно давил на Изабеллу, когда она была невинным ребенком. Будь я хорошим братом, она чувствовала бы психологическую уверенность и не делала столько глупостей. Думаю, что всякий раз, когда я вижу Анджелину, я вспоминаю, как плохо обращался со своей сестрой.

– И ты думаешь, что лучше не пытаться, чем рискнуть и потерпеть провал?

– Может, пусть лучше она меня ненавидит и считает виноватым во всем, что с ней произошло, чем еще больше во мне разочаруется? Что, если она чувствует, что я обижен на ее мать? Не будет ли она разрываться между преданностью памяти своей матери и преданностью мне?

– Раз ты обратился ко мне за помощью, позволь мне сказать тебе, что так вовсе не лучше. Всякий раз, когда ты ищешь предлог, чтобы не уделять время своей дочери, и ставишь на первое место работу, ты лишь еще больше отдаляешь ее от себя, Габриель. Доверься мне и позволь мне тебе помочь. Обещаю, что не подведу тебя.

Габриель снова посмотрел на Элени, и внутри у него словно что-то щелкнуло. Он не доверял женщинам. Он начал терять к ним доверие еще до того, как его мать ушла к любовнику, оставив его с отцом. Она много раз нарушала свои обещания. Вместо того чтобы о нем заботиться, она постоянно жаловалась ему на свои проблемы. Из-за всего этого он был вынужден слишком быстро повзрослеть.

Ее карие глаза смотрели на него уверенно и простодушно. Это сочетание одновременно сбивало с толку и очаровывало его.

Сразу после того, как мир узнал об их предстоящей свадьбе, Элени оказалась в центре внимания СМИ. В каждой из многочисленных статей и заметок пресса нелестно отзывалась об Элени, а Габриеля, напротив, называли завидной партией. Каждый из авторов посчитал своим долгом упомянуть о том, что мать Элени была няней Андреаса и у нее был роман с королем. Что потом мать выгодно продала Элени королю, и раз ни один мужчина до сих пор не проявил интереса к некрасивой принцессе, значит, ее брак с Габриелем был организован ее могущественными братьями.

Несмотря на грязь, которой поливала ее пресса, Элени держалась с достоинством. Она не требовала похвалы за то, на что пошла ради своей страны. Она лишь потребовала у Габриеля добавить в их брачный договор пункт, согласно которому он обязуется обеспечивать их будущих детей всем необходимым.

Элени не походила ни на одну из женщин, которых он знал прежде. Он не знал, что с ней делать, когда она будет принадлежать ему. Ее великодушие, готовность принести себя в жертву обезоруживали его.

Он взял ее руку, перевернул ладонью вверх и, подняв ее, нежно прикоснулся к ней губами. Принцесса отдернула руку, словно обжегшись.

– Хорошо, Элени. Я готов тебе довериться. По крайней мере, в этом.

Элени думала, что контролирует ситуацию, пока он не схватился за края своей рубашки и не снял ее через голову.

– Что ты делаешь? – смущенно пробормотала она, глядя на его загорелый торс с четко обозначенным рельефом мышц.

Она тут же пожалела о том, что не обладает фигурой как у фотомодели и что у нее пухлые щеки и длинный нос.

И все же она не могла уйти, словно ее ноги приросли к полу.

Скомкав рубашку, он бросил ее на стул и направился в ванную. Через несколько минут он вышел оттуда в одних брюках, вытирая на ходу мокрый торс.

– Ты покраснела, Элени. Тебе нехорошо? – произнес он с дерзкой улыбкой.

Во рту у нее пересохло, и она вместо ответа облизала губы.

Швырнув полотенце на стул, он достал из шкафа чистую рубашку, надел ее и подошел к Элени.

– Чего ты от меня хочешь? – пробормотала она.

Его серые глаза озорно заблестели.

– Застегни мне рубашку.

Собрав воедино остатки самообладания, Элени встретилась с ним взглядом.

– У меня слишком долго не было сексуального партнера, Габриель. Это единственная причина, по которой мое тело так на тебя реагирует. Когда я с тобой пересплю, ты больше не будешь иметь такую власть надо мной. – Она направилась к двери. – Не заставляй свою дочь ждать, – добавила она, не оборачиваясь.

За этим последовал раскатистый смех, который потом еще долго звучал у нее в ушах.

Элени ждала Габриеля во дворе холодным осенним вечером.

После того вечера, когда они водили Анджелину на мюзикл, прошло две недели. Отец и дочь по-прежнему почти не разговаривали друг с другом, если не считать их ссор, но Элени полагала, что их совместное времяпровождение шло Анджелине на пользу.

Девочка была так же упряма, как и ее отец. Она по-прежнему ничего у него не просила. Однако Элени заметила, как загораются ее глаза, когда она слышит голос своего отца.

За эти две недели Элени уяснила себе, что, когда у Габриеля хорошее настроение, он может быть очаровательным, а когда он не в духе, к нему лучше не подходить.

Он жестоко испытывал ее самообладание: садился к ней вплотную, поглаживал ее запястье, обнимал за талию, когда их фотографировали на приемах и вечеринках. Он словно нарочно сводил ее с ума. Он словно хотел наказать ее за слова о том, что она сможет перед ним устоять. В глубине души Элени льстило внимание такого неотразимого мужчины, как Габриель. Она наслаждалась его прикосновениями, хотя знала, что для него все это лишь игра.

– Заходи, принцесса, – сказал он, открыв для нее дверцу лимузина.

Они собрались ехать на один из приемов. Габриель настоял, чтобы она на нем присутствовала, в то время как ей самой больше всего сейчас хотелось спрятаться от посторонних глаз.