Дорога на райский остров - Виктория Холт Страница 11

Мисс Гилмур рассказала о себе. Она приехала из Девоншира, где у ее отца было небольшое поместье. Его обобрал бессовестный агент, скрывшийся со всеми бесценными семейными сокровищами. Ее отец так и не оправился от шока, и у него случился удар. Сама же мисс Гилмур осталась почти без гроша и вынуждена зарабатывать себе на пропитание, причем единственным доступным для женщины благородного происхождения способом.

Мой отец преисполнился сочувствия.

— Однако я не должна обременять вас своими горестями, — сказала мисс Гилмур. — В действительности я считаю, что им пришел конец. Я чувствую, что буду очень счастлива здесь с Энн Элис.

— Мы приложим все усилия, чтобы так оно и случилось, — отозвался отец, словно она была почетной гостьей, а не нанятой им служащей.

Мисс Гилмур, может, и не слишком красива, однако у нее есть то, что я могу описать единственно как притягательность. И, похоже, мой отец это распознал.

Как мы и договаривались, я представила ее мисс Брей. Я горела желанием узнать, какого мнения о ней мисс Брей. Но моя дорогая гувернантка уже живет будущим, и я вижу, что она готова принять собственное мнение мисс Гилмур о себе… так же, как, похоже, и мой отец.

Мне жаль, что у меня такое тревожное чувство, и я рада, что стала писать в дневнике, ибо сейчас я могу запечатлеть то, что чувствую в тот момент, когда что-то происходит. Возможно, через некоторое время я буду смеяться над собственной глупостью. Надеюсь на это. Однако я хочу записать, что я чувствовала себя именно так.

10 ОКТЯБРЯ.

Я уже довольно давно не писала в дневнике. Это из-за того, что у меня не было настроения писать. Я была очень опечалена со времени свадьбы мисс Брей. Почему человек начинает ценить других только тогда, когда теряет их? Я отправилась к ней на свадьбу. Это было счастливое событие, и все — за исключением меня — считают, что это идеальный исход. Так оно, возможно, и будет для мисс Брей и ее преподобного джентльмена, но что касается меня, то я бы этого не сказала.

Я знаю, что это абсолютно эгоистическая точка зрения, и я должна радоваться за мисс Брей — теперь уже миссис Эггертон. Однако как же трудно радоваться за других, когда их счастье означает твое собственное отчаяние. Впрочем, отчаяние — это, пожалуй, сильно сказано. Я действительно пишу в дневнике самые необычайные вещи. Похоже, он как-то странно на меня действует, словно говорю сама с собой. Возможно, в этом и есть назначение дневников. Поэтому-то они такие личные и так полезны для записывания событий жизни, прожитых реально, а не окутанных розовым ореолом или мраком малодушия — так, как хотелось бы представить события после того, как они немного изгладились из памяти.

А мисс Гилмур? Как же она? Не знаю. Она не настаивает на том, чтобы я много трудилась. Она интересная, умная, знающая. Но она не похожа на гувернантку.

Что меня печалит, так это то, что я никому не могу довериться. Мой брат Чарлз всегда проводил время в том месте, которое называют мастерской в Большом Стэнтоне, и вечно был погружен в работу. Несколько месяцев назад он отправился в экспедицию в неведомые края, которых еще не было на карте. Иногда я жалею, что я не мужчина и не могу отправиться на поиски приключений. Однако мне хочется подумать о мисс Гилмур, поэтому я должна написать о ней. Я хочу побольше узнать о ней и теперь, когда я веду записи в дневнике, у меня такое чувство, словно я узнаю больше о себе и о других людях. Люди всегда интересовали меня, я всегда хотела узнать о них побольше. Обычно их можно распознавать. Я, во всяком случае, могу. По-моему, у меня особый дар раскрывать людей. Но только не мисс Гилмур. У меня ощущение, что у нее есть тайны. Мне кажется, я вижу эти тайны в ее глазах. У нее такие странные глаза. Они мерцают. Они темно-синие, а брови и ресницы у нее совсем черные и волосы тоже. По-моему, она подкрашивает брови и ресницы, потому что иногда они кажутся темнее, чем в другие дни.

Вчера отец пригласил ее выпить с ним бокал шерри.

— Он хочет узнать о твоих успехах, — сообщила мне мисс Гилмур. — Что мне сказать? — И она весьма лукаво посмотрела на меня. Это так не вязалось с ней, что у меня снова возникло странное чувство тревоги.

Я ответила:

— Скажите то, что думаете.

— Я скажу ему, какая ты замечательная ученица, что с тобой очень легко работать, и я совершенно счастлива. Так годится?

— Не думаю, что это правда, — заметила я.

— Я хочу, чтобы твой отец был доволен. Я хочу, чтобы ты была довольна. Ты же не хочешь, чтобы я сказала ему, что ты ленивица, не так ли?

— Нет, потому что это будет не правда. Но я ни на секунду не поверю в то, что вы считаете меня замечательной.

— Ты и впрямь очень умная малютка, — отозвалась мисс Гилмур. — В этом нет никаких сомнений.

Лицо мисс Гилмур стало более строгим. Она всегда немного сердится, когда я не откликаюсь на ее предложения дружбы.

14 ОКТЯБРЯ.

Сегодня днем кое-что случилось.

Когда я выезжаю на верховую прогулку, мне полагается брать кого-нибудь с собой, однако я все чаще и чаще нарушаю это правило. В самом деле! Мне ведь уже больше шестнадцати. Скоро мне будет семнадцать, ну, через какие-нибудь семь месяцев, и я правда считаю, что девушка моего возраста должна пользоваться некоторой свободой.

Конюхи никогда не рассказывают, когда я выезжаю одна, и на всякий случай, чтобы не было шума, я всегда сама седлаю свою лошадь, так что они к этому не причастны.

Мисс Гилмур иногда выезжает со мной, однако она не из тех, кто катается верхом ради удовольствия. Она ездит, лишь если ей нужно куда-нибудь попасть. Она никогда не обращает внимания на пейзвж, как это делала мисс Брей, у той всегда находились для меня любопытные рассказы про животных, растения и людей. Мисс Гилмур таких историй не рассказывает. Путешествие ее никогда не интересует — только его конечная цель. С ней не интересно.

В этот день после обеда я выехала одна и забралась гораздо дальше обычного. Проезжая мимо «Королевского дуба», я увидела одну из наших лошадей — ту, на которой обычно ездит мисс Гилмур, — рядом с гостиницей.

Там была и другая лошадь. Я подумала, не ошиблась ли я, и сгорала от нетерпения выяснить, так это или нет.

Я сошла с лошади, привязала ее рядом с остальными и вошла в гостиницу. Нет, я не ошиблась. Мисс Гилмур была в гостинице, она сидела за столиком, перед ней стояла пивная кружка, и она беседовала с мужчиной. Он был весьма хорош собой, и его темные глаза были особенно заметны на фоке белого парика, прекрасно напудренного и модного. Столь же модными были его сюртук и широкополая шляпа.

Мисс Гилмур была поразительно хороша в платье, подходящем для верховой или пешей прогулки. Платье было с очень пышными юбками, простым плотно облегающим корсажем и белым воздушным шейным платком. На голове у нее был черный цилиндр с пером того же темно-синего цвета, что и платье. Никогда не видела женщины, менее походившей на гувернантку. И никогда не видела человека более изумленного, чем мисс Гилмур, никогда она подняла глаза и увидела меня.