Ради любви… - Одри Хэсли Страница 11

— Все это было так давно, — пробормотала Шерил, — что и вспоминать не стоит… Сейчас важно только одно — Сидди и его здоровье.

— Согласен.

Когда они возвращались в больницу, Шерил осознала, сколько недосказанного осталось между ними, но теперь придется соблюдать временное перемирие. Ее любовь к сыну заглушила беспокойство о том, как к ней, к Шерил, относился и относится Сидни. Горечь и старые обиды — все должно отойти на задний план перед обязанностями по отношению к Сидди, твердо сказала она себе, обязанностями, которые — и без слов видно — Сидни вполне разделяет со мной.

— У меня скоро операция. — Когда они подошли к палате Сидди, выражение его лица смягчилось. — Я зайду, когда освобожусь. Но, если ты не возражаешь, я бы и сейчас заглянул к нему. Ведь я обещал быть с ним, когда он проснется.

— О чем ты говоришь, Сидни? Тебе нет нужды просить у меня разрешения, — не успев подумать, ответила Шерил, ибо мольба, застывшая в его взоре, растопила что-то в глубине ее сердца.

К тому времени как приехала Леонора, Сидни уже ушел, а Шерил чувствовала себя опустошенной и близкой к слезам.

После ухода Сидни ребенок почти двадцать минут сражался со сном, капризничая и ворчливо отвергая попытки Шерил и Габи ответить на вопросы, которые мальчика крайне интересовали и ответить на которые, по его мнению, мог только доктор.

С появлением Леоноры Шерил почувствовала облегчение и вкратце сообщила ей новости, включая состояние Сидди, который к этому моменту кое-как успокоился и уснул.

Когда медсестра ушла, а Леонора уселась возле кровати малыша, Шерил ей пожаловалась:

— Сидни не должен был столь подробно все рассказывать малышу. Он так расписал все детали удаления грыжи, что у Сидди возникла масса вопросов… Нас с Габи он и слушать не хочет, подавай ему доктора, и все тут.

— Интересно, Сидни его интересует как отец или как доктор? — задалась вопросом Леонора.

Шерил замерла, с ужасом осознав, что предстоит еще и ребенка познакомить с папочкой.

— Нет, малыш пока ничего не знает, — напряженно ответила она, — так что Сидни для него всего лишь доктор.

— Однако, родная моя, ты вроде уже почуяла какую-то угрозу?

— Да. Я понимаю, это глупо, но… — Шерил даже зажмурилась, представив, какое грандиозное впечатление может произвести на пятилетнего ребенка сообщение, что обаятельный высокий хирург — его отец. Но заговорила она о другом: — Возможно, я ошибаюсь, критикуя Сидни за слишком подробные объяснения, потому что где-то в глубине души чувствую, как это успокаивает Сидди, хотя он и узнал полную правду о своем положении.

— Бабушка… — сонно пробормотал Сидди, открыв глаза. — Где ты скрывалась прошлой ночью?

— Ах ты, моя крошка! Проснулся! — заворковала Леонора, склонившись над кроваткой и целуя малыша. — Бабушке пришлось уехать, чтобы немного поработать.

Сидди протянул руки и крепко обнял ее за шею.

— Не огорчайся, теперь ты не скроешься от нас надолго, ведь завтра мне будут делать операцию. Мой доктор рассказал мне о ней все-все.

Малыш внимательно смотрел на бабушку, желая знать, как она отнесется к этому известию.

— Не сомневаюсь, ты перенесешь операцию так же мужественно, как твой дружок Дик, — бодро заметила Леонора.

Сидди важно кивнул.

— Только сразу домой я не смогу вернуться, потому что мой животик зашьют, а потом нужно будет вытащить нитки.

— Ну ничего, зато потом ты будешь совсем-совсем здоровым, — нежно заверила Леонора. — Знаешь, детка, если я заболею, то буду лечиться только в этой больнице, ведь здесь такие замечательные врачи.

Все трое почти час провели за мирной беседой, и Сидди просто купался в любви близких, пока к нему не подкралась сонливость.

Леонора посмотрела на часы и воскликнула:

— Ох, сколько времени! А я и забыла сказать твоей мамочке, что у меня скоро важная встреча.

— Очень важная? — Сидди надулся.

— Боюсь, да, — вздохнула Леонора. — Но это даже хорошо, что мне теперь надо уйти. Я вижу, ты здорово устал, тебе стоит немного вздремнуть.

— Но ты же не встретилась с моим доктором, — чуть не со слезами в голосе сказал малыш. — Мама, когда он придет?

— Скоро, как только закончит свои дела. Он же обещал тебе. — Шерил погладила сына по голове. — Ты бы вздремнул немного, пока я провожу бабушку до машины.

Ждет своего доктора, которого успел полюбить, даже не зная, что это его отец, тоскливо подумала Шерил.

— Надо признать, — пробормотала Леонора, когда они покинули палату, — Сидди никогда не был таким спокойным, видно, этот доктор и вправду имеет на него большое влияние. — Она нежно потрепала Шерил по щеке. — И не пытайся отрицать, что и сама видишь, как мальчик тянется к Сидни. Он малыш сообразительный и прекрасно понял, что у доктора получит гораздо больше информации, чем у нас.

— Я и не отрицаю. — Шерил вздохнула. — У тебя что, действительно встреча или ты так сказала, чтобы дать Сидди возможность отдохнуть?

— И то и другое. — Леонора улыбнулась. — Я договорилась с одним человеком, который хотел бы выставить свои вещи у нас в галерее. Он дал мне свой адрес здесь, в Веллингтоне, и просил заглянуть к нему, если у меня будет время, вот я и решила…

— Ненавижу все эти твои договоренности и деловые хлопоты.

— Послушай, дорогая, у меня есть немного времени, чтобы пойти и посмотреть его вещи, так в чем проблема? И пока ты провожаешь меня до машины, я сама могу поворчать на тебя. Смотри, до чего ты себя довела! Бледная, изможденная… Наверняка не ешь ничего. Нельзя так! — Леонора с тревогой взглянула на Шерил. — Я понимаю, тебе нелегко в присутствии Сидни, но…

— Но одно «за» перевешивает все «против», — договорила за нее Шерил и устало усмехнулась. — Завтрашняя операция важнее всего, я это прекрасно понимаю. — Ее слегка передернуло. — Хотя, сказать по правде, стараюсь не думать о завтрашнем дне. Уверена, что и ты тоже.

Леонора с мрачным видом кивнула.

— Я думаю, как бы поскорее смотаться домой, чтобы утром вернуться пораньше и повидать нашего малыша до операции. Ты ведь и сама знаешь, когда я заберу себе что-нибудь в голову… Так что я все же смотаюсь в Гисборн, посмотрю, как дела в офисе, распоряжусь о том о сем, наведу порядок в галерее. Все лучше, чем нам обеим метаться тут как безумным.

Шерил рассмеялась.

— Помоги, Господи, бедному офису и несчастной галерее. Никогда не забуду, какую бешенную деятельность по наведению порядка ты развила, когда у меня начались схватки. — Она хихикнула. — Наверняка ребята со «скорой» подумали, что я решила рожать на дому, вот ты и пытаешься стерилизовать все вокруг! — Шерил еще продолжала улыбаться, но слезы набежали на ее глаза, и она пылко обняла Леонору. — Господь был весьма милостив ко мне, позволив обрести такое чудо, как ты, — прошептала она.