Гувернантка - Сильвия Сарк Страница 11

Остаток дня прошел для нее необычно. Девушка привыкла быть себе хозяйкой сама, к ней всегда прислушивались мама, Аделаида и все остальные в семье. Но теперь впервые в жизни она ощутила на себе власть другого человека. Софи не могла бы выразить словами, как сильно подействовал на нее взгляд князя. Этот мужчина словно вторгся в ее интимный мир, пытаясь отыскать в ней близкое и родное существо. Казалось, на мгновение они перестали принадлежать разным мирам.

Софи почудилось, будто она видит перед собой самого обыкновенного человека. «Как странно, — думала девушка, сидя вечером за столом в своей комнате. — Я живу с ним под одной крышей. Нас разделяют длинные коридоры, однако в глубине души я всегда ощущаю его присутствие. Он вторгся в мое сердце, в мою душу… и перестал быть чужим, хотя едва ли помнит о моем существовании».

Когда она писала очередное письмо домой, то неожиданно почувствовала, что не может больше поддразнивать Аделаиду привлекательностью князя. И, расписывая красоты Петергофа, она не стала упоминать, что ей кажется, будто два года пролетят почти незаметно. Она останется в доме князя до тех пор, пока будет нужна ему. Кому она обещала это? Самой себе? Ему? Софи не знала.

В дверь постучали. Это оказалась Маша, розовощекая и курносая.

— Мадемуазель Альберт желает видеть вас, — сообщила девушка.

— Сейчас приду, — ответила по-русски Софи, ограничившись простым предложением.

Маша улыбнулась с гордостью. Она считала своей заслугой, что Софи научилась понимать ее и отвечать ей по-русски.

— Нужно, только погромче кричать, — объясняла она своей матери-прачке. — Если ты кричишь чужакам, они тебя понимают.

Софи собралась с силами, готовясь, к встрече с мадемуазель Альберт. Однако та не собиралась нападать. Наоборот, выразила удовольствие оттого, что поездка прошла с пользой. Маленькие княжны, остались очень довольны.

— Разумеется, — добавила мадемуазель, — в будущем они станут своими в Петергофе. Но сейчас дети могут быстро наскучить князю. Он обожает их, но какой мужчина, скажите на милость, сможет выдержать в подобной компании больше часа?

Софи не могла понять, к чему та клонит. Однако скоро все стало ясно.

— Фрейлейн Браун сообщила мне, что вы были просто восхитительны, мисс Джонсон. Пока она развлекала княжон, вы, судя по всему, с успехом развлекали князя. — И, словно отвечая на вопросительный взгляд Софи, добавила: — Вы смогли ответить на его вопросы — князь живо интересуется различиями между Англией и Россией.

Софи едва не рассмеялась. «Но это длилось всего несколько минут, мадемуазель. Не больше десяти», — хотела сказать девушка, но промолчала. Она почувствовала жалость к фрейлейн Браун, которая на эти десять минут полностью завладела вниманием девочек. Это просто абсурд, но даже, такая малость была бальзамом на сердце мадемуазель.

— Дети любят находиться в обществе фрейлейн Браун, — тихо произнесла Софи.

— Рада, что это так. Им лучше питать привязанность к особе, которая представляет собой стабильность, как вы изволили выразиться. А фрейлейн Браун именно такова.

Мадемуазель считает детей своей собственностью, подумала Софи. Любовь и чувство собственницы заполнили всю ее жизнь. В доме князя она появилась как компаньонка княгини еще при рождении Татьяны, а после того, как княгиня умерла родами, дав жизнь Екатерине, не могло быть и речи о том, чтобы мадемуазель Альберт покинула дом. Но постепенно она заняла в нем главенствующую позицию, прибрав к рукам бразды правления, и теперь давала Софи это понять.

— На неделе мы уедем в имение князя. С завтрашнего дня занятий не будет. Мне нужно проследить, чтобы вещи были упакованы. Так что у меня много дел! В Обухове уроки возобновятся. А пока вы можете считать себя свободной на день-два. В Петербурге столько возможностей развлечься.

— Вы так добры, — поблагодарила Софи, хотя ей было непонятно, о каких развлечениях шла речь. Однако от следующих слов француженки щеки Софи вспыхнули от негодования.

— Мистер Хенвелл выразил желание сопроводить вас к цыганам.

— Однако он не выразил подобного желания мне, — холодно возразила Софи.

— Видимо, счел, что будет приличнее сначала обсудить это со мной.

— Но ведь он не просил моей руки! — воскликнула Софи и, несмотря на все старания, рассмеялась.

— Разумеется, — ледяным тоном оборвала ее мадемуазель Альберт, — я не считаю, что вам требуется дуэнья. Вы теперь не молодая леди, нуждающаяся в протекции, а гувернантка, способная самостоятельно позаботиться о себе.

Сколько в ней злости, подумала Софи, заметив, как темные глаза мадемуазель будто впились в нее, а губы вытянулись в тонкую полоску.

— Если желаете, месье Дюбо, французский наставник…

— Я вижу, все уже обговорено! — в сердцах воскликнула Софи, поскольку, от месье Дюбо, седовласого педанта, вряд ли можно было ожидать много веселья. — Я буду рада, если мистер Хенвелл составит мне компанию. Я наслышана о цыганах и всегда хотела побывать у них.

Мистер Хенвелл нашел способ перехитрить ее. Если бы он пригласил напрямик, то получил бы отказ. Софи хватало женского тщеславия, чтобы рассердиться за то, что ее перехитрили, но в то же время почувствовать себя польщенной, так как ему это удалось.

— Вы поступите мудро, используя любую возможность развлечься, — холодно посоветовала мадемуазель Альберт. — Поскольку из-за вашей загруженности подобные случаи нечасты.

Софи поймала себя на том, что думает, какой была молодость мадемуазель Альберт. Вероятно, женщину обошли теплотой и любовью. Да и сама мадемуазель Альберт не казалась способной дарить любовь.

— Это все, мисс Джонсон. — Мадемуазель встала.

Черное платье с единственным украшением, камеей, обрисовывало ее высокую, тощую фигуру. Софи открыто встретила взгляд ее темных, блестящих огнем недоброжелательности глаз.

— Благодарю вас, мадемуазель.

Не успела за Софи закрыться дверь, как в комнату вкатилась пухленькая фрейлейн Браун.

Мадемуазель Альберт, встретила ее с неким подобием улыбки.

— Присаживайтесь, моя дорогая фрейлейн, — сказала она и склонилась над самоваром. — В связи с предстоящим отъездом нам надо многое обсудить. — Она принялась разливать чай по чашкам.

Мадемуазель Альберт находила фрейлейн Браун превосходной во всех отношениях. Она вновь нашла в ней союзницу. Интерес немки к отношениям между мистером Хенвеллом и мисс Джонсон мог привести к желаемому для мадемуазель Альберт результату.

Фрейлейн Браун жеманно прокомментировала:

— Вполне естественно, что между английским наставником и его соотечественницей возникла симпатия…

Эту симпатию необходимо поощрять любыми способами, подумала мадемуазель Альберт. Намеки время от времени… совместные мероприятия… все это могло привести к желаемой развязке — замужеству мисс Джонсон и ее удалению со сцены.