Огонь в крови - Барбара Картленд Страница 11

– Он заново отделал целую анфиладу, как только мы поженились, и разрешил мне самой выбрать занавеси, ковры и венецианские подсвечники.

– Чудесный фон для твоей красоты!

Селене комплимент понравился, и она улыбнулась, как бывало в детстве, – искренно, без притворства и жеманства. Вдруг раздался стук в дверь:

– Наверняка это Иветта, – встрепенулась Селена.

Иветта была француженкой с острым, проницательным взглядом. Войдя, она изумленно воззрилась на Пандию и, всплеснув руками, воскликнула:

– C’est extraordinaire! [1]Вот никогда бы не подумала, что две дамы justement [2]могут быть на одно лицо!

– Понимаешь, – перебила ее Селена, – нам необходимо, чтобы никто даже на секунду не заподозрил о моем отсутствии на похоронах!

– Да уж, madame, это вам ни к чему.

– Поэтому надо торопиться, – нетерпеливо оборвала ее Селена, – и мне потребуется плащ сестры!

– Конечно, madame! Я уже упаковала два сундука и сказала, чтобы их отнесли вниз, и что все эти вещи вы пожертвовали в пользу бедняков!

– Например – бедных гувернанток, – засмеялась Селена и, обратясь к Пандии, одобрительно заметила: – Иветта очень сообразительна! Просто не знаю, что бы я без нее делала!

– А вы, mam’selle, раздевайтесь и ложитесь в постель, будто très fatiguе́e [3]после долгой дороги. А обед я принесу вам прямо сюда, в спальню.

– И еще, Пандия, мне потребуется твой вдовий капор, – напомнила Селена. – Как думаешь, не станет ли он неким пророчеством на будущее?

Пандии стало очень не по себе: неужели Селена надеется на скорое вдовство? Однако упрекать сестру за такие мысли, конечно, было лишним, и Пандия, молча сняв черный капор с длинными атласными лентами, положила его на стул.

Стянув с себя элегантный наряд василькового цвета и умывшись, Селена с помощью Иветты надела черное платье, совсем непохожее на то, в котором приехала Пандия. Теперь Селена блистала красотой в вечернем туалете с очень глубоким вырезом, прелестным рюшем, едва прикрывающим обнаженные плечи, и воланом на подоле платья. Так как ее волосы были рыжеватыми, точно такими, как у сестры, у Пандии появилось странное ощущение: она раздвоилась! Напротив стояла… она сама, и, может быть, впервые в жизни Пандия поразилась, до чего же они похожи! Особенно теперь, когда они вдвоем облачились в черное.

Иветта застегнула крючки на спине Селены, и талия у нее стала просто осиная: мужские ладони обхватили бы ее целиком!

– Как же ты замечательно выглядишь, – опять восхитилась Пандия.

– А вот Джордж не любит, когда я в черном, уж очень я тогда соблазнительна! Айвор же, наоборот, меня такую просто обожает.

Пандия смутилась – слишком уж откровенно Селена болтает об интимных вещах в присутствии горничной. Но сестра продолжала в том же духе:

– Хотя, если говорить честно, он меня обожает, в чем бы я ни была, и даже если на мне совсем ничего нет. И все твердит при этом, что я самая прекрасная женщина во всем мире!

– А если бы Monsieur le Prince [4]увидел бы вас рядом с mam’selle, то подумал бы, что перебрал по части напитков, – ввернула Иветта.

– Но он ни в коем случае не должен видеть мою сестру, – властно отчеканила Селена, – и давай, поторапливайся, Иветта, я хочу уехать как можно раньше!

Иветта подала Селене изумрудное ожерелье, и та приложила его к груди около зеркала. Оставшись довольна результатом, он кивнула Иветте, и та застегнула украшение на ее шее. Затем француженка достала из изящной деревянной шкатулки идеально подходящий ожерелью изумрудный браслет. Пандию поразила красота драгоценностей.

– Ваши серьги, madame, и кольцо я положу в сумочку. Наденете, когда приедете, – сказала Иветта.

– Ладно, пусть будет по-твоему. Ты карету заказала?

– Oui, madame, маленькую закрытую дорожную карету. И громко так пожаловалась кучеру: вот сколько всякого добра madame подарила подруге, целых два сундука!..

– Обо всем подумала! – похвалила служанку госпожа. – А теперь подай мне капор.

Селена очень осторожно, чтобы не помять сложной прически, надела капор, а Иветта окутала ее плечи длинным черным газовым шарфом. Затем она накинула на госпожу черный плащ.

– До чего же он поношенный! – недовольно произнесла Селена. – Неужели не осталось ничего получше из того, что я велела выбросить? – упрекнула она Иветту.

– Но это мой лучший плащ, – вмешалась в разговор Пандия, – хотя он, конечно, не новый, ведь я купила его, когда умерла мама. Мне хотелось прилично выглядеть на похоронах!

– И все-таки надо было подыскать что-нибудь поновее, – проворчала сестра.

– Я подыщу, madame!

Иветта положила в элегантную шелковую сумочку изумрудные серьги и кольцо и вручила ее Селене.

– Спрячьте понадежнее, madame. Хотя этот глупый лакей, что при карете, точно ничего не заметит.

– Ну, как знать. В этом ведь никогда нельзя быть вполне уверенной.

– Non, non, madame!

Селена торопливо поцеловала Пандию:

– Отсюда ты поедешь прямо на похороны, а когда все кончится, вернешься в Замок, чтобы немного перекусить. А потом как можно скорее уезжай совсем!

– Но ты не говорила раньше, что мне придется вернуться! – воскликнула Пандия.

– Придется! Ты понимаешь, что у родственников в таких случаях принято выражать друг другу соболезнование?

– Но я же… никого там не знаю!

– И я тоже, – призналась Селена, – не желаю тратить свое драгоценное время на стариков, которым давно пора покоиться в гробах. Между прочим, покойному герцогу было уже девяносто!

«Но он все-таки доводился тебе родственником, пусть и по мужу», – вертелось у Пандии на языке, но Селена не дала сестре вставить ни слова, продолжая с жаром ее наставлять:

– Тебе не придется ни с кем разговаривать, просто будь любезна и всем вежливо улыбайся, а при первой же возможности возвращайся в Замок. Иветта будет тебя ждать. А в четверг ты скажешь, что очень устала и останешься на целый день в постели!

«Но это же так скучно! Я еще никогда не бывала в Лондоне», – едва не выпалила Пандия. Но она понимала, что Селена даже слушать ее не пожелает.

Сестра опустила вуаль и, когда Иветта открыла для нее дверцу кареты, громко сказала:

– Прощайте, миледи! Никогда не позабуду вашу доброту и не смогу как следует вас отблагодарить! Вы так щедры!