Победитель, или В плену любви - Элизабет Чедвик (Англия) Страница 11

По согласованию сторон было установлено, что турнир должен проходить на трех смежных, достаточно обширных полях; северные и западные границы образовывала речка, невдалеке от которой располагался лагерь, с юга пространство ограничивал край небольшого леса. С востока никаких естественных преград не было, но ограничение все же установили: неподалеку там находилась деревушка, но всякая попытка переноса боев в ее пределы каралась немедленным снятием с состязаний.

Ближе к середине первого поля были установлены загородки, ивовые плетни; за ними рыцари во время турнира могли находиться в безопасности, выйти из боя или по крайней мере получить передышку. Сейчас, едва взошло солнце, здесь собирались рыцари со своими оруженосцами и слугами. Харви разминался — взмахи рук, повороты корпуса. Оружие и доспехи блестели в лучах утреннего солнца; рыцари обменивались репликами — здесь хватало и беззлобного подтрунивания, и агрессивных выпадов.

— Отсюда тебе будет хорошо видно бой, — сказал Харви брату, — но будь готов по моему знаку подать запасное копье или щит.

Александр кивнул; Харви уже восседал на гнедом жеребце и держал его на короткой узде, так что голова коня почти касалась груди. Боевое копье было вставлено в специальную ременную петлю у седла; сине-золотой щит пока был сдвинут на широченную спину старшего брата. Александр держал запасной щит — он оттягивал левую руку, а правой удерживал вертикально большое запасное копье. Фляга с водой была подвешена на ремешке через плечо, а в холщовой сумке было два медовых пирога. Другие оруженосцы, собравшиеся за плетнем, были экипированы подобным же образом.

— А как вы будете различать, кто свой, а кто противник?

— Легко, — бросил Харви. — Каждый боец выкрикивает имя своего лорда-покровителя. Кто не выкрикивает — значит, сражается сам за себя. Сегодня я — человек Джеффри Дардента. Его противник — Сэйер де Квинси. Следовательно, всякий, кто на ристалище крикнет «де Квинси» — моя добыча. — Он чуть ослабил узду. — Будь начеку и не выходи за ограду. Если выйдешь — станешь добычей. А я пока не могу позволить себе платить за тебя выкуп.

Александр виновато пожал плечами.

— Куда мне сейчас на ристалище. Я с трудом удерживаю щит и копье, а уж орудовать ими… Так что побеспокойся о себе.

Харви улыбнулся.

— Этим займется мой сторожевой пес. — И указал взглядом на фигуру одетого в красное и черное Арнауда де Серизэ, который как раз заставлял своего коня гарцевать по ристалищу. — Ну, брат, пора. — И с этими словами Харви пустил коня через поле.

Левая рука уже болела; Александр опустил щит ребром на землю, а затем освободил и правую, прислонив копье к плетню.

Рыцари собирались в две неровные шеренги, одна против другой. Некоторые, прежде чем примкнуть к «своим», скрещивали копья с противниками, как бы проверяя силу и отвагу бойцов из другого лагеря. Кони сталкивались и ржали, комья земли летели из-под копыт; волнение нарастало, кажется, уже ощутимо запахло боем. Горло Александра пересохло, а сердце заколотилось так, словно он сам уже оказался среди бойцов.

— Де Квинси! — завопил парень, стоящий неподалеку, и ударил по изгороди. — Квинси! Квинси!

Александр собрался уже ответить собственным кличем: «Дардент!» — но посмотрел на фигуру парня и внушительные мускулы, не скрытые кожаной безрукавкой, и почел за благо промолчать… Вечером, когда все свершения дня будут позади, он сложит песню и вложит в нее все увиденное и прочувствованное…

Тем временем сквозь крики, стук копыт и лязг оружия донесся звук охотничьего рога. Соперники умерили пыл, и наступило мгновение, когда все прочие звуки поглотил хриплый и тревожный рев; затем загрохотали копыта — линии рыцарей, набирая ход, ринулись друг навстречу другу. Земля содрогалась от тяжкой конской поступи, ристалище расцвело яркими красками рыцарских нарядов и бликами на стальных остриях; и вот — гром, лязг и скрежет столкновения, и все так, будто сам он, Александр, врезается…

Вцепившись в лозу плетня, он пробовал следить за продвижением сине-золотого — Харви и красно-черного — Арнауда сквозь водоворот людей, коней и оружия. Лязг стали о сталь, глуховатый рокот щитов, гулкие удары по шлемам, ржание, топот, крики — все это билось в груди Александра, горячими толчками пульсировало в жилах…

Конь галопом проскакал мимо изгороди, волоча по полю рыцаря, который тщетно пытался высвободить ногу из стремени.

— Де Квинси! — закричал в восторге сосед Александра, когда к изгороди приблизился богато разодетый, в прекрасных доспехах рыцарь, гарцевавший на породистом коне.

С другой стороны подскакал другой рыцарь, в красно-желтой накидке, соответствующей геральдической расцветке щита. В правой руке у него вертелась цепь; приблизившись, он обрушил мощный удар по шлему противника. Тот не смог вовремя подставить щит; шлем выдержал и спас тем самым жизнь молодому рыцарю, но сила удара и грохот ошеломили, и он не смог удержаться в седле. Падение в тяжелых доспехах с коня опасно и болезненно; а соперник подхватил узду жеребца, освобожденного от тяжести хозяина, и поскакал на дальний конец поля: сдать коня как приз.

Парень, стоящий около Александра, умолк, глаза его потемнели. Тем временем рыцарь, выбитый из седла, медленно перевернулся и пополз к изгороди. Парень прикусил губу, и выскочил на ристалище — помогать.

Александр колебался недолго, он просто не мог оставаться пассивным наблюдателем — и это, в сущности, составляло добрую половину причин неудачи его монашеской карьеры.

Отринув строгое предупреждение Харви о необходимости осторожности, он схватил запасное копье брата — для защиты — и выбежал на ристалище помочь.

Вместе с парнем они схватили поверженного рыцаря за руки и поволокли к укрытию. Казалось, особого внимания они не привлекли — самая гуща схватки переместилась к противоположной стороне ристалища, — и им благополучно удалось почти добраться до изгороди. Но тут подскакал соперник, рыцарь в красно-желтом одеянии: он вернулся, чтобы потребовать выкуп за жизнь поверженного.

— Дардент! — проревел он глухо через опущенное забрало шлема. Грозный цеп угрожающе вращался над головой, а конь уже приблизился вплотную.

Не раздумывая ни мгновения, Александр схватил копье двумя руками и ткнул куда-то в центр круга, описываемого стальной цепью. Мгновение — и цепь обмоталась вокруг древка копья; рывок оказался силен, Александр не удержал копье, но и рыцарь от неожиданного рывка потерял равновесие. Конь поднялся на дыбы, и всадник тяжело рухнул оземь, задев при падении ноги Александра. Преодолевая боль и потрясение, юноша подхватил копье Харви со все еще намотанным вокруг древка цепом и отступил за изгородь, где рыцарь, ради спасения которого он выбегал на ристалище, уже стаскивал шлем.

Воин в двухцветной накидке сел и огляделся; тяжелое дыхание вырывалось сквозь забрало. Затем, громыхнув доспехами, поднялся на ноги и, выхватив меч, ворвался внутрь изгороди. Александр наставил копье, рыцарь увернулся, перехватил левой рукой древко у самого наконечника и рванул себе за спину. Александр невольно сделал шаг — и тогда рыцарь, выпустив копье, схватил юношу за грудки и, приподняв, швырнул на землю.