Последнее лето — твое и мое - Энн Брашерс Страница 11

Алиса помнила, какие призы получила Райли в тот вечер на церемонии награждения. Когда они ложились спать, Райли вошла в Алисину комнату с большим кубком от MVP и вручила его Алисе. «Можешь взять его себе», — сказала тогда она. Потрясенная Алиса поставила его на полку, добавив к другим мелким призам за участие, над которыми он теперь возвышался. Она помнила это чувство зарождающейся трансформации.

Но превращения не произошло. Проходили дни, и гигантский кубок, казалось, насмехается над другими маловыразительными Алисиными призами на ее полке. В начале следующего лета Алиса отнесла его украдкой в комнату Райли и поставила в центре скрипящей под тяжестью полки. Она ничего не сказала об этом Райли и не была уверена, что сестра заметила возвращение кубка. Алиса понимала, что сестра с ее щедростью не стала бы предъявлять права на нечто важное.

Пока все они подрастали, менялись критерии успешности. Если раньше жеманных девчонок не принимали в большую компанию, то летом после восьмого класса настало их время. Мальчики обратили внимание на девочек, у которых выросла грудь и которые пользовались блеском для губ.

По мере дальнейшего взросления стали очень важными успехи в учебе — кто в какой университет собирается поступать, а затем — кто все-таки поступил. После этого их старые друзья стали задумываться и настойчиво говорить о престижной работе и деньгах.

Алисе казалось неправильным, что детские дарования становятся тривиальными — и в особенности увлечения. Ей казалось несправедливым, что вещи, делавшие Райли среди них суперзвездой, больше не ценятся и что сестра отдаляется от того, что становится важным теперь.

Алиса превозносила дарования, которыми обладала ее сестра. Она боготворила Райли, которая была для нее благожелательным и неподкупным идолом, всегда держащим Алису в поле зрения, независимо от того, каких усилий это требовало. Пол, в свою очередь, тоже не выпускал ее из виду. В ответ Алиса вкладывала всю свою энергию и скромные таланты в те же дела, что совершали Райли и Пол, любила то, что любили они, не признавала того, что ненавидели они. Она старалась изо всех сил.

Когда много позже Алиса начала понимать, что ее природные дарования, способность к общению, сопереживанию и наблюдению, осмотрительность, любовь к вязанию лучше подготавливали ее к взрослому миру, она посчитала себя предательницей по отношению к Райли.

И потом был еще Пол. Он обладал не только талантами, полезными в детском возрасте, но и естественными склонностями к взрослой жизни. Он был способным студентом и чутким писателем. Ему было присуще тонкое чувство юмора, дополняющее облик привлекательного энергичного мужчины. У него было много денег и престижное имя, хотя он презирал и то, и другое. Его способностей хватило бы, чтобы из года в год идти победным маршем, но все же возникало ощущение, что он не чувствует себя уютно во всех сферах своей жизни.

Алисе не нравилось это чувство, но она все так же сидела, наблюдая за сестрой и словно продолжая долбить по больному зубу, проверяя, насколько сильно он болит. Тяжело было расстраиваться из-за человека, которого уважаешь. Вдвойне тяжело было оттого, что, как она понимала, сам этот человек не видит своих бед. Алиса не хотела видеть больше того, что видит Райли. Ей не хотелось, чтобы равновесие было нарушено.

У Алисы возникло ощущение, что она, как и эти пустоголовые суматошные спасатели, движется по жизни вперед, а Райли, верная своему стержню, остается тем, чем была.

— Поднимается ветер, и никто не вывел «Хоби», — сообщила Райли с высокого сиденья велосипеда, когда догнала Алису по пути из дома Коэнов, где она присматривала за ребенком.

— Надо плыть, — откликнулась Алиса.

Хоть она и не дотягивала до матросских способностей Райли, ей очень нравилось это занятие. У нее в спальне висели ленточки с того времени, когда Райли позволяла ей управлять лодкой.

— Пойду приведу Пола, — сказала Райли.

— Думаю, он занимается статьей.

Райли с улыбкой посмотрела на сестру.

— Какая разница?

Алиса изо всех сил пыталась столкнуть лодку в воду, когда приехали эти двое — белые рыцари на ржавых велосипедах. Уверенно заступив на вахту, они быстро и ловко справились с парусами и узлами, после чего столкнули лодку в воду.

— Запрыгивай, Алиса, — позвала Райли.

Понтон неистово закачался, когда Алиса приземлилась на сетку. Пол в последний раз толкнул лодку, и они с Райли запрыгнули на борт. Было сильное волнение, и Алиса порадовалась, что она в спасательном жилете. Ну а Райли скорее бы надела на борту юбку для хулы, чем спасательный жилет.

— Ого-го! — закричала Алиса навстречу ветру, когда яхта повернула в открытое море и стала набирать скорость.

В следующий момент яхта уже опрокинулась на одну гондолу. Алиса прижалась к другой гондоле, однако Райли, закрепляя паруса, скакала по сетке, словно сила тяжести на нее не действует. Даже Пол не стал ей мешать, позволив делать то, что у нее получалось лучше.

— Лучшего дня для спинакера и не придумаешь, — радостно сказала Райли.

Только Райли хотелось бы плыть еще быстрее.

Они летели вперед на краю одной гондолы, другая была высоко в воздухе.

— Алиса, рули, — приказала Райли.

— Пол, помоги нам удержаться, ладно?

Ветер налетал порывами, каждый из которых грозил перевернуть яхту. Пол, пытаясь удержать лодку, перевесился через борт, насколько можно было при отсутствии трапеции.

— Ха! — раздался ликующий крик Райли навстречу ветру, когда яхта так сильно накренилась, что гондола рассекла воду бухты.

Ей нравилось плыть под самым сильным ветром. Доведя все до предела, она иногда, как знала Алиса, переворачивалась вместе с лодкой.

— Ладно, уваливайся, Алиса! — закричала ей Райли.

На миг Алиса забыла, как надо уваливаться, и вместо этого пошла прямо навстречу ветру. Парус мгновенно повис, и яхта тяжело завалилась, сбросив Пола с борта.

Алиса пронзительно закричала — отчасти от страха, отчасти от неподдельного восторга. Райли привела парус к ветру и подержала гондолу, чтобы Пол мог забраться в лодку. Она смеялась. В мире Райли скучно было ходить под парусом, если никто не сваливался за борт. И, хотя Райли сама никогда не совершала подобных ошибок, она не ругала за них Алису.

Не то было с Полом.

— Алиса! — завопил он. — Ты знаешь, что такое «уваливаться»?

Она увидела, что, забираясь в лодку, он совсем потерял над собой контроль. Она догадалась, что он хочет ее схватить, и завизжала, вскочив на ноги и покачиваясь на парусине.

— Прости меня!

Она пыталась увернуться от него, но куда ей было деться? Отступив на край брезента, Алиса хотела спастись на гондоле.

— Сейчас поплаваешь, — сказал он ей, стряхивая с себя воду.

Он никогда не плавал в заливе по собственному желанию.