Дети Афродиты - Вера Колочкова Страница 11

– Да кто он, Наташ?

– А я знаю? Он не представился. Как начал адрес твой городской просить, я сразу его и отшила. Еще чего, говорю! А может, говорю, вы маньяк или мошенник какой? Дай вам адрес, потом неприятностей не оберешься. И не дала, Оль. Ни адреса, ни телефона. Вот, только электронную почту… А что такого, думаю? С электронной-то почты, если он маньяк, до твоего тела никак не доберется.

– Понятно…

– Оль, и что? Написал он тебе или нет? Я подумала – может, тайный воздыхатель какой. А может, это судьба твоя? Не дай ниточку, и не случится ничего.

– Ладно, Наташа, я все поняла, спасибо. Значит, к бабушке, говоришь, заходил?

– Ты не ответила! Написал или нет?

– Наташ, умерь свое любопытство. Никто мне ничего не писал.

– Значит, все-таки мошенник. Или маньяк… Хорошо, что я ему адреса не дала. И все-таки, Оль, странная какая-то история.

– Да, странная. Ладно, Наташк, пойду я. Мне ехать пора.

– Что ж, счастливо… – немного разочарованно пропела Наташка, приподнимаясь на локтях и оглядывая Ольгу с головы до ног. И не удержалась от завистливого комментария: – Ишь, какая ты в свои сорок ладненькая, Ольк. Фигура, как у девчонки. Не жрешь, наверное, ничего. А я так не могу… У меня от слова «диета» сразу колотье в желудке начинается. А с другой стороны – и ладно, думаю. Какая есть, такая и есть.

– Да. Правильно ты все говоришь, какая есть, такая и есть. Пока, Наташ.

– Пока, Ольк… И не переживай, за Елизаветой Максимовной я поглядываю. Если что – сразу тебе сигнализирую, по всем фронтам. Как и договаривались.

– Спасибо…

Всю дорогу до дома Ольга думала о разговоре с Наташкой. Сопоставляла, прикидывала, собиралась с мыслями. На душе было тревожно и щекотно, как перед прыжком с высоты в холодную воду. Когда открыла дверь съемной квартиры, решение дозрело в голове окончательно. Не снимая кроссовок, шагнула к ноутбуку, вошла в почту, выудила из «корзины» давешнее письмо. Так, вот он, телефонный номер… Как бишь тебя? Геннадий?

Длинный гудок оборвался мужским голосом:

– Да! Слушаю!

– Здравствуйте. Это Геннадий?

– Да!

– А я Ольга. Вы просили позвонить.

– Да? То есть да, конечно… Спасибо… А вы… Вы сейчас где, Ольга?

– Это так важно?

– Извините, я очень волнуюсь…

– Да вы не волнуйтесь, Геннадий. Так что вы хотели мне объяснить? Кто там кому брат и сестра?

– Вообще, хотелось бы встретиться, конечно…

– Да. Я не против. Но на нейтральной территории. Вы знаете кафе «Лестница» на Первомайской улице?

– Да, знаю.

– Давайте там. Сегодня, в девять часов. Вас устроит?

– Вполне.

– Тогда до встречи?

– Погодите, Ольга! А как я вас узнаю?

– Хм… Ну, наверное, братским сердцем почувствуете… – нервно хохотнула она, жалея, что ввязалась в эту историю. – Вы же так яростно навязываете мне родственные отношения. Вам и карты в руки.

– Хорошо. Я постараюсь, – задумчиво ответил Геннадий, не отреагировав на ее смешливый тон. – Жду к восьми.

– Я же сказала, к девяти!

– Ой, извините… Волнуюсь, все перепутал. Да, жду к девяти.

– Ждите, ждите. До встречи, Геннадий.

Нажала на кнопку отбоя, выдохнула нервно – уфф… Господи, куда она вляпалась? Зачем?

Ладно, посмотрим. Лучше, как говорится, вляпаться и пережить, чем сожалеть, что не вляпалась. А время-то, между прочим, восемь часов. Может, что-то нарядное на себя напялить? Платьице, туфельки? Кафе вроде приличное. Хотя – какое платьице! На свидание, что ли, собралась?

В зал кафе она вошла ровно в девять, огляделась тревожно. Да, все столики заняты. И как она узнает этого Геннадия? Или он ее? Не надо было ей по телефону воображать-то, а дать на себя правильную наводку – ищите, мол, по цвету волос, как у Афродиты.

Подумалось вдруг – если у этого Геннадия волосы тоже кудрявые бело-светящиеся, значит… И застучало сердце. Быстро-быстро. И снова огляделась тревожно.

Не было в зале кудрявых и бело-светящихся. Хоть убей. Зато от дальнего столика поднялся молодой крепкий мужик в клетчатой рубахе, пошел ей навстречу. Глаза синие пронзительные, конопушки на лице, волосы… Ой, а волосы рыжие. Рыжий ежик на голове. Вот так вам. Приехали.

– Вы Ольга?

– Да. А вы, стало быть…

– А я Геннадий. Можно просто Гена. Ужинать будете, Ольга? Я столик занял.

– Нет, ужинать я не хочу. Я кофе хочу. И стакан минералки без газа.

– О'кей… Идемте.

Села за столик, тут же подскочила улыбчивая официантка, приняла заказ. Геннадий смотрел на нее внимательно, улыбался. Хотя видно было за этой улыбкой, как он напряжен. Как стесняется.

– Вы все еще волнуетесь, Геннадий?

– Нет. Уже не волнуюсь. Вот увидел вас – и больше не волнуюсь.

– Хорошо. А как вы думаете, воду и кофе быстро принесут? У меня что-то в горле пересохло. Видимо, пришла моя очередь волноваться.

– Я думаю, скоро принесут. Здесь хороший кофе делают, Ольга. Мы с женой как-то были, нам понравилось. И кормят вкусно.

– Да, я знаю. Я тоже здесь бывала. С мужем.

Замолчали. Смотрели друг на друга настороженно. Ольга первая не выдержала:

– Послушайте, Геннадий…

– Можно просто Гена. И давайте на «ты», пожалуйста. А то как-то… Неловко получается. Чего мы выкать друг другу будем?

– Хорошо, пусть будет просто Гена… Послушай, Гена. Во-первых, давай не будем ходить вокруг да около. Выложи мне все четко, по пунктам… Причем по доказательным пунктам, откуда ты взял… С чего ты решил… Ведь есть у тебя какие-то основания, Гена? Ну, что я… Что ты…

Она и сама удивлялась своему волнению и многословию. Вдруг ощутила, как взмокли ладони, вытерла их под столом о джинсы. Еще и голос сел, как после выкуренной сигареты. Может, и впрямь покурить, а? Иногда можно, в экстренных случаях.

– Ген, у тебя сигареты нет?

– Я не курю. Да вы… Да ты не волнуйся так, Ольга, я сейчас все, как ты говоришь, по пунктам разложу. И с доказательствами.

– Да уж, пожалуйста.

Официантка принесла заказ, и Ольга жадно припала к стакану с водой, сделала несколько больших глотков. Потом отхлебнула кофе. Сразу стало легче. А кофе и впрямь здесь хороший.

– Вот, смотри! Вот мои доказательства.

Гена торжественно положил перед ней жухлый конверт с обтрепавшимися уголками, подвинул ближе:

– На, читай.

– Что это? – Она взяла в руки «доказательство», повертела в руках, осторожно поднесла к глазам. – Письмо какое-то…