За улыбку ребенка - Джина Уилкинс Страница 11

Даллас пришлось признаться, что и ее расследование не продвигается. Ей удалось поговорить еще с одной соседкой – невзрачной молодой женщиной, жившей на четвертом этаже с приятелем, больше похожим на ее сутенера, – однако ничего интересного она не узнала. Как и все другие жильцы, женщина ненавидела дом и район и мечтала убраться отсюда, как только позволят финансы.

Когда она забралась в постель, Сэм крепко спал и даже не пошевелился. Должно быть, работа на стройке – слишком тяжелое испытание для человека, не привыкшего к физическому труду, с сочувствием подумала Даллас, тем более в такую жару.

В пятницу утром, когда Сэм вошел в кухню, завтрак опять был уже готов, а Даллас как раз укладывала сэндвичи в его коробку для ленча.

– С чего вдруг ты стала такой домовитой? – шутливо спросил он. – Это не входит в круг твоих обязанностей.

Даллас старательно избегала его взгляда, усердно отскребая сковородку.

– Я люблю готовить, – просто ответила она. – И потом, у меня в последние дни так мало дел, что я рада хоть чем-то занять себя.

– Никогда бы не подумал, что ты любишь готовить.

– Я уже предупреждала тебя: не пытайся меня классифицировать, Перри.

– Да. Извини.

– В подвале есть стиральные машины. Хочу постирать сегодня. Это даст мне шанс поговорить с другими жильцами.

– Подожди до вечера. Я помогу тебе, – предложил Сэм.

– Сэм Пуласки не снизошел бы до стирки. Это женская работа.

Сэм скорчил гримасу.

– Верно. Думаю, я забылся на минуту. – Он кивнул на живот, который Даллас стала аккуратно надевать каждое утро, чтобы не забывать о своей роли. – Полагаю, вид беременной женщины пробуждает во мне благородство.

– Вот это да! Я даже не знала, что в тебе есть благородство.

– В Сэме Пуласки нет. А Сэм Перри – олицетворение благородства.

– Прибереги эти сказки для того, кто не работал с тобой раньше. Я не забыла наше последнее задание.

– Разве я не пытался спасти тогда твою задницу? Разве это нельзя назвать благородством?

– Скорее глупостью. Я вполне способна сама последить за своей задницей. – Даллас проковыляла за Сэмом, который уже открыл дверь, чтобы уйти на работу. И тут он притянул ее к себе… настолько близко, насколько позволял «сынок», и накрыл ее рот губами.

Он поцеловал ее очень чувственно. Через мгновение, оправившись от неожиданности, Даллас поняла, что совершенно растворилась в его поцелуе и даже не попыталась сопротивляться.

За прошедший год Даллас несколько раз спрашивала себя, что почувствовала бы, если бы Сэм Перри поцеловал ее. Просто любопытство, уверяла она себя. И если бы кто-нибудь сказал ей, что она растает от одного поцелуя, она расхохоталась бы в лицо этому человеку.

Сейчас она не смеялась. Теперь было абсолютно ясно: гораздо безопаснее ругаться с ним, чем целоваться.

– Увидимся вечером, – хрипло объявил Сэм. – И на этот раз чтобы ужин был готов, слышала?

– Да, конечно, – прошептала Даллас. – Конечно, милый, – сказала она более громко. – Прости, ничего подобного больше не случится.

– Уж постарайся! – высокомерно приказал Сэм и захлопнул дверь перед самым ее носом.

* * *

Сунув под мышку ветхую бельевую корзинку, Даллас осторожно спускалась по ступенькам. Подойдя к облупившейся двери прачечной, она толкнула ее ногой. И увидела угрюмую хозяйку, без видимого энтузиазма водившую щеткой по грязному полу.

– Слышала, ваш муж работает на стройке?

– Да, устроился.

– А еще я слышала, что вы с ним не ладите.

– Кто-то пожаловался? – тревожно спросила Даллас. – Мы не хотели никого беспокоить. Мы ссорились несколько раз, но это ничего не значит. Просто Сэм устает на работе и, конечно, бывает иногда недоволен.

– Господи, не извиняйтесь за него, – недовольно сказала Блайвенс. – Это он должен извиняться за то, что орет на вас в вашем состоянии. Неужели он думает, что легко быть беременной?

– Ну, он…

– Нелегко. Я-то знаю. У меня было пятеро детей. Все разлетелись. Счастье, если получу открытку на Рождество, – горько добавила Блайвенс.

Даллас не знала, как ответить, поэтому молчала, надеясь, что Блайвенс разговорится и скажет что-нибудь еще.

– Вы были у врача? Проверялись?

– Да, я была у доктора в бесплатной клинике. Она сказала, что у меня все прекрасно, и у ребенка тоже. Спасибо за участие, – ответила Даллас.

– Может, мы с вами еще поговорим, – неопределенно сказала Блайвенс. – Я могла бы помочь, если будут финансовые проблемы.

Даллас хранила непроницаемое выражение лица.

– Благодарю вас, но я уверена, что мы справимся. Особенно теперь, когда Сэм снова работает. Он позаботится обо мне и ребенке. Как только у нас будут деньги, его настроение сразу улучшится.

Откровенно жалостливый, снисходительный взгляд Блайвенс напомнил Даллас о реакции Полли на ее наивный оптимизм. Обе эти женщины давно перестали верить в сказки со счастливым концом; для них недоверие и пессимизм стали второй натурой. Любая из них, вероятно, с готовностью рискнула бы далеко не лишними деньгами, поспорив, что Даллас будет воспитывать своего ребенка одна.

Даллас и сама хорошо знала, что мужчины, зачав ребенка, исчезали в неизвестном направлении. Таким был и ее собственный отец.

* * *

Вечером, когда Сэм шел с работы домой, его громко окликнули:

– Эй, Пуласки!

Сэм оглянулся. Позади него стояли четверо мужчин, один из них – Джек Рейнолдс. Тот, что кричал, коротышка с пивным брюшком, Пит Тэлли, утирал румяное лицо грязным носовым платком.

– Мы идем попить холодного пивка у Келли. Ты с нами?

Сэм заколебался. Они и так отработали сегодня лишних полчаса.

– Не знаю. Моя… э-э… жена ужин, наверное, сготовила.

– Господи, сегодня же пятница! – фыркнул Тэлли. – Каждый мужчина заслуживает небольшой передышки после тяжелой недели. Ты сможешь позвонить ей из бара.

Сэм гордо вздернул подбородок.

– Я не должен отчитываться. Просто есть хочу.

Тэлли пожал плечами.

– В баре подают сэндвичи. Ладно, ты как хочешь, а нам пора горло промочить.

– Ну же, Сэм, – вмешался Джек, – выпьешь с нами пару кружек, и все, твоя жена поймет.

– Я не должен оправдываться перед своей женой, – гордо повторил Сэм.

– Тогда пошли.

Подумав, что это, вероятно, лучший шанс выяснить, знают ли парни о торговле младенцами, Сэм мысленно извинился перед Даллас и присоединился к ожидающей его компании.