Нарисуй меня счастливой. Натурщица - Алиса Лисовская Страница 11

— У кого?!! — сорвалась на крик Лора Александровна и тут же осеклась. — Прости, Юра...

— Я снова пойду на остановку караулить, — сказал Юрка, не в силах выносить слезы Алининой матери. Да он и сам себе места не находил. Ждать на улице было легче, чем торчать в четырех стенах.

— Хорошо, — выдохнула Лора Александровна.

За Юркой захлопнулась дверь, а Лора Александровна снова заметалась по пустой квартире. Ее девочка... Ее маленькая, славная, глупая девочка... Неужели, она действительно решила уйти? Уйти вот так, не предупредив, не позвонив?.. Господи, все что угодно, возьми все, что есть у меня, пусть только с ней ничего не случится...

Снова зазвонил телефон.

Лора Александровна резко схватила трубку.

— Это я. — Голос Вадима Сергеевича казался спокойным, но Лора Александровна скорее почувствовала, чем услышала, легкое дрожание от волнения. — Алина пришла?

— Нет...— Если бы у нее были на это силы, Лора Александровна очень бы удивилась: ведь она позвонила ему в панике четыре часа назад, получила сухой ответ, что Алины у него нет и быть не может. Она повесила трубку, дав себе клятвенное обещание: что бы ни случилось в их с Алинкой жизни, больше никогда его не беспокоить.

Но, оказывается, ему не все равно.

— Может быть, она осталась у какой-нибудь подруги?

— Вадим, я обзвонила их всех...

— И что, никто не знает, где она может быть?

— Никто...

— Я позвоню через полчаса. Если она появится — перезвони мне.

— Хорошо. — Лора Александровна положила трубку и бросила взгляд на часы. Половина шестого. Она прошла на кухню, привычным движением полезла в шкаф за корвалолом. Пузырька на месте не оказалось. Лора Александровна в растерянности огляделась по сторонам и только через несколько секунд вспомнила, что выбросила пустой пузырек полчаса назад.

В дверь застучали ногами.

Лора Александровна рванула замок.

На пороге стоял Юрка. На его руках, еле прикрытая остатками сарафана, вся в крови и синяках, полумертво висела Алина. Лора Александровна застыла, подавив рвущийся крик, потом в голове ее что-то щелкнуло, эмоции отключились, и она словно со стороны наблюдала за собой — за действиями опытной медсестры.

— Клади ее на кровать. Осторожнее.

Юрка аккуратно уложил Алину на постель, Лора Александровна услышала, как он скрежещет зубами, и каким-то отстраненным зрением увидела, как под кожей его перекатываются желваки.

Лора Александровна очень осторожно протерла лицо дочери перекисью водорода, потом достала из холодильника лед, завернула его в чистое полотенце и приложила к ее разбитым губам. Алина застонала.

— Тише, тише, моя доченька, — шептала Лора Александровна, сама не понимая, что говорит. — Все, все, все будет хорошо...

По щекам ее текли слезы, она не вытирала их, потому что не замечала ничего, кроме того, что ее девочке — больно, больно, больно...

Юрка сидел на корточках, прислонившись спиной к входной двери, Лора Александровна бросила на него случайный взгляд и увидела в его глазах отражение своей собственной боли.

— Я пойду встречу «скорую» на улице, — тяжело поднялся он.

— Где ты ее... Кто?.. — Лора Александровна не могла толком говорить.

— Ее привез какой-то мужик, — произнес Юрка. — Сказал, что подобрал где-то на дороге. Я записал его телефон и номер машины.

Он повернулся и, шатаясь, вышел из квартиры.

Лора Александровна смотрела на безжизненно лежащую дочь и молча плакала.

— Мама... — еле слышно прошелестела Алина.

— Я здесь, здесь, доченька, — наклонилась к ней Лора Александровна. — Я здесь, все будет хорошо...

— Мама, — чуть громче произнесла Алина, и тело ее затряслось в конвульсиях истерики.

Лора Александровна обнимала рыдающую дочь и исступленно шептала что-то бессвязно-утешительное.

Через пятнадцать минут вошел Юрка с врачами.

— Я ввел ей успокоительное. — Врач, маленький, седой старичок, быстро заполнял рецепторный бланк. — Ей повезло, что нет разрывов. Кости не сломаны, а синяки за две недели сойдут. В общем, благодарите Бога, что ваша дочь так легко отделалась. Могло быть все гораздо хуже. Сейчас она поспит, а в ближайшее время я бы на вашем месте нашел хорошего психиатра. Обычно такие случаи имеют именно психологические последствия. Вот, возьмите рецепт, это поможет ей первое время.

Лора Александровна заглянула в протянутый листок: так и есть — транквилизаторы.

— Да, — поднялся старик. — Мы обязаны сообщить в милицию. До свидания.

— До свидания. — Лора Александровна закрыла за бригадой дверь.

Юрка, словно верный пес, сидел на корточках возле Алининой комнаты.

— Юра, — тронула его за плечо Лора Александровна. — Иди домой. Она будет спать до завтрашнего вечера. Точнее, уже сегодняшнего, — невесело поправилась она.

— Теть Лор... — Юрка поднялся и замялся на пороге. — Я... никому ничего не скажу...

— Спасибо тебе, Юра, — нашла в себе силы поблагодарить Лора Александровна.

Как только за Юркой закрылась дверь, зазвонил телефон.

— Это снова я. — Голос Вадима уже не был спокойным. — Алина вернулась?..

— Она спит. Прости за причиненные хлопоты.

— С ней все в порядке?

Лора Александровна помедлила, но... она никогда не умела врать.

— Нет, с ней не все в порядке. — Язык отказывался произносить это, но Лора Александровна произнесла: — Ее избили и изнасиловали.

На том конце телефонного провода повисло долгое молчание.

Лора Александровна несколько секунд слушала, как напряженно дышит в трубку Вадим, и уже было собралась повесить свою, как он неожиданно заговорил:

— Я сегодня с утра заеду к вам.

— Ей сделали укол, и она будет спать до вечера, — сказала Лора Александровна.

— Тогда я заеду сегодня вечером.

— Извини, но я думаю, что сейчас тебе лучше этого не делать.

— Я заеду сегодня вечером, — повторил Вадим и повесил трубку.

Почти сразу раздался звонок в дверь. Лора Александровна долго объяснялась с приехавшей милицией, твердо заявив, что никаких претензий они ни к кому не имеют, а дочь только что уснула и разбудить ее могут только через ее, Лорин, труп.

Милиционеры, составив для порядка протокол, взяли с Лоры Александровны отказное заявление и удалились, оставив после себя в прихожей комья сухой грязи.

Лора Александровна долго смотрела на спящую тяжелым сном дочь, на ее разбитое, опухшее лицо, потом расстелила на полу, около ее кровати, матрас и осторожно прилегла, зная, что не уснет. Через час нужно будет позвонить на работу и отпроситься на несколько дней. Алину сейчас нельзя оставлять одну.