А счастье пахнет лавандой! - Бернадетт Стрэхн Страница 11

— Меня это, конечно, не касается, — произнесла Кэролайн с отвращением, — но этот твой знакомый, он что, гомик?

— Да.

— Ну и отлично.

Иви могла только гадать, что означал этот обмен мнениями. Такое проявление внимания нужно было чем-то компенсировать.

— А вы не хотели бы немного вина?

— Можно.

Она произнесла это так, как будто делала Иви одолжение.

Незаметно, прижав свой бокал к щеке, подошла Саша и уверенно сказала:

— Мне кажется, что ты Дева.

— В чем дело? — Почерневшее лицо Кэролайн стало под стать ее гетрам и футболке. — Что ты хочешь этим сказать? А кто же тогда она? Плод непорочного зачатия? — Она показала на темные кудряшки Милли. Малышка в это время с важным видом изучала муравья.

Саша невозмутимо продолжала гнуть свою линию:

— Да я всегда точно определяю. Ну сознайся?

Не дожидаясь, пока Кэролайн окончательно выйдет из себя или начнет демонстрировать им свою разорванную девственную плеву, Иви пояснила:

— Она хочет сказать, что вы — Дева по гороскопу, родились в сентябре… Это Саша. Звезды — предмет ее гордости.

— О, — только немного успокоившись (а всех остальных повергнув в отчаяние своими заявлениями), Кэролайн объяснила, что она Близнец. — К тому же я не верю во всю эту астрологическую чепуху.

— Понятно, Близнецы никогда не верят, — продолжала Саша, ожесточаясь.

Между тем, вдохновленный новой темой, Бернард собрался с духом и высказался:

— Разве не увлекательно размышлять о движении небесных тел, руководствуясь законами, со времени открытия которых прошли целые столетия, и осознавать, что они руководят нашими судьбами?

— Фигня, — отрезала Кэролайн.

До того как Саша начала защищаться, Иви сменила тему:

— П. Уарнз, — сказала она, — просил передать… Или это она?

Все тупо переглянулись. Кэролайн не удосужилась дать пояснения, поэтому Бернард помялся и неуклюже проговорил:

— Я не знаю. Может, это он. Но не исключено, что она. Или нет…

— Вы хотите сказать, что никогда не видели П. Уарнз? В платежной книге указано что… данный квартиросъемщик живет здесь уже два года.

— Никогда не видел, — сказал Бернард извиняющимся тоном.

Кэролайн помотала головой.

— Знаешь, — проговорила она с набитым закусками ртом, — мы все время слышим, как он ходит. И стучит, и чечетку отбивает. Или катает что-то без конца.

Иви не на шутку забеспокоилась. Особенно насчет чечетки. Ей никогда не приходилось встречать приятного человека, который отбивал бы чечетку.

— И что же он там делает?

— Одному Богу известно. — Кэролайн протянула свой опустевший бокал. — Ну, видимо, что-то делает со всей этой ерундой, что ему вечно приносят.

Иви оставалось только спросить:

— Что именно ему приносят?

— Просто коробки. Большие коробки. Маленькие коробочки. — Кэролайн оказалась неспособной давать вразумительные объяснения. — Коробки средней величины, — добавила она после некоторого размышления.

— Ультрафиолетовый свет сначала всех приводил в замешательство, — сказал Бернард, — но постепенно все привыкли.

— Ультра… — Иви прервал Бинг, вернувшийся с двумя большими бутылками.

— Исключительный напиток для мадемуазель Милли! — закричал он, вызвав тем самым аплодисменты и громкий визг Милли. — Пожалуйста, еще аплодисменты! Разве не ради них я живу?!

— О, вы трагический актер… Бинг?

Необычное имя не могло не вызвать трудности произношения у Бернарда, но он мужественно их преодолел.

Бинг наполнил все бокалы.

— Я танцор и певец. На данный момент я занят в «Джозефе». Я хочу сказать, что я поочередно исполняю там разные небольшие партии.

— Ты поешь и вертишься на сцене и тебе еще за это платят деньги? Вот везуха! — высказалась Кэролайн.

— Так оно и есть. — Бинг поднял бокал без улыбки. — Но ради этой «везухи» я много тренировался и напряженно работал.

За время этого маленького торжества небо успело затянуться темно-розовой краской, а от избытка вина и явного недостатка существенной закуски Ивина досада только возрастала, а голова переставала работать.

— Тост! — внезапно воскликнула она, прервав рассказ Бернарда о том, что он не бывал в театре с тех самых пор, как мама водила его на любительский спектакль «Оклахома!» в 1987 году. Четыре слегка опьяневших лица уставились на нее. Милли была поглощена засовыванием листьев в свой любимый напиток.

— Мы собрались здесь сегодня все вместе по воле одной необыкновенной женщины. Одной удивительной женщины.

— Не заплачь, — прошептал Бинг, прекрасно знакомый со всеми стадиями Ивиного опьянения.

— Не волнуйся, — в ответ ему шепнула Иви; глаза ее заблестели. — Давайте поднимем наши бокалы за друга, который ушел от нас, но не забыт. За Белл О'Брайен!

— Белл О'Брайен, — эхом отозвались остальные, торжественно поднимая свои бокалы.

Одна Кэролайн хранила молчание, разглядывая вино.

Иви сделала было движение в ее сторону, но Бинг, давно выучивший, что за слезами следует агрессивность, жестом руки остановил ее.

— А вы не хотите выпить с нами за Белл? — обратился он к Кэролайн учтиво.

Кэролайн выставила вперед подбородок. Ее лицо порозовело.

— Ее больше нет, правда ведь? Она мертва. Конец. Какие могут быть тосты за нее? Все. Проехали. Она гниет в земле.

Пока вокруг сгущалась тишина, она нагнулась и взяла Милли за руку:

— Идем, Милли, тебе уже пора быть в кроватке.

Пока Кэролайн шла, Иви оттолкнула удерживающую ее руку Бинга и проговорила голосом излишне громким и излишне эмоциональным, чем того требовала ситуация:

— Проехали — не про нее. Ее любили. На ее могиле лежит маленькая записка, и там сказано, что кто-то тоскует по ней. А вот по такой, как ты, никто тосковать не станет!

Кэролайн не остановилась и не обернулась. Никто ничего не сказал, пока Саша печально не изрекла:

— С чакрой у этой девушки ничего не поделаешь.

Иви досчитала до десяти и снова обратилась к помощи друга. Пока Саша с подвыпившим Бернардом беседовала о духовном здоровье, она прислонилась к Бингу и жалобно спросила:

— И зачем я это сказала? Какая из меня после этого домохозяйка? Ну разве можно себе представить более неудачное начало?

Бинг обнял ее своими сильными загорелыми руками.

— Прекрати пищать, — успокаивал он, целуя Иви в макушку. — Утром можно извиниться. Честно говоря, она это заслужила. И вообще, вечер прошел на редкость успешно. Взгляни на Бернарда. Он надел свою самую бесформенную твидовую курточку исключительно ради тебя!