Алгоритм счастья - Елена Катасонова Страница 11

- Осторожно, не вывались, - сказал с тревогой.

- - Да у вас широкие подоконники, - засмеялась Рита.

- Вдруг закружится голова?

Олег положил покупки на стол, подошел к Рите.

Мигом очутилась она в кольце его сильных рук.

- Сейчас я тебя накормлю, - сказал он.

Рита живо спрыгнула с подоконника.

- Что там у тебя? Пельмени? Я сама тебя накормлю: это женское дело. Так интересно, так внове было называть себя женщиной! - Где тут у вас кухня?

- В конце коридора.

- - А кастрюля где?

Рита хозяйничала. Олег радостно ей подчинялся.

Оба пробовали свои от века предназначенные им роли и радовались, что роли эти у них получаются.

- Вот и пельмени!

Рита торжественно внесла в комнату большую кастрюлю. Олег достал из серванта тарелки, вилки, ложки.

- Ух ты, уксус!

Потом они вместе мыли посуду, потом, спохватившись, Рита позвонила маме, но мама была уже в театре. А в театр Рита звонить не решилась: шла репетиция.

"Ей все равно, - обиженно подумала Рита. - Сказала, что, может быть, заночую у Вали, - она и поверила. Другая бы сто раз позвонила..."

- Пойдешь за меня? - неожиданно спросил Олег, когда, вымыв посуду, они уселись рядышком на тахту.

Сколько раз задавал он этот вопрос, но всегда это было как-то не очень серьезно, и Рита, кокетничая, отшучивалась, смеялась, ощущая свою полную над Олегом власть. Теперь что-то сместилось, Рита чувствовала какую-то от Олега зависимость, очень похожую на ту, что чувствовали наши бабушки и прабабушки, умолявшие своих соблазнителей "покрыть грех".

- Не знаю, - нахмурилась Рита. - Ты думаешь, раз я у тебя осталась...

- Да нет же, нет! - вскричал Олег, сжимая Ритины руки. - Совсем не поэтому! - И вдруг замолчал.

- Ты что? - робко коснулась его руки Рита.

- А может быть, и поэтому, - задумчиво сказал Олег, обнял Риту, погладил как маленькую по голове. - Так с тобой хорошо... И как ты внесла пельмени, подпоясавшись полотенцем, и как сидела на подоконнике...

Он говорил о простом, будничном, будто забыв о прошедшей ночи, хотя только о ней и думал. Господи, как он хотел эту девчонку - гордую, глупенькую, такую отважную и несовременную! Умирал от желания, но себя стреножил: видел, что Рита ждет и боится, готова его принять и готова к решительному отпору.

Что победит? Что переборет? Пусть захочет сама!

- Пошли погуляем? - небрежно предложил он и увидел мгновенное изумление, мелькнувшее в серых глазах.

- Надо домой, - неопределенно ответила Рита.

- Так ведь Екатерина Ивановна в театре, - напомнил Олег.

- Все равно.

Рите было обидно. Она была как-то разочарована.

Почему, интересно, он к ней не пристает? Смутное беспокойство, что-то похожее на ревность и неуверенность - в себе неуверенность! - шевельнулось в душе. Странно... Нет, это странно... Она ему не понравилась? Он сравнил ее с кем-то другим? Однажды она его о чем-то таком спросила, и Олег как ни в чем не бывало сказал: "У всех мужчин есть своя, мужская, жизнь". Тогда ей стало интересно - фраза показалась значительной и загадочной, - теперь, задним числом, - тревожно. У него кто-то есть в этой его мужской жизни? Женщина, которая надеется, ждет...

- У тебя кто-то есть? - так и спросила Рита.

- Конечно, - широко улыбнулся Олег. - Ты!

- Я серьезно.

- И я серьезно. Уже давно - только ты.

- Но я же... Но мы же... Мы не были вместе, - смешалась Рита.

- Ага, вот именно! - Теперь он уже смеялся.

Жемчугом блестели зубы на загорелом лице, веселились карие насмешливые глаза. - Так что давай выходи за меня поскорее, а то надоело усмирять плоть в бассейне да в борьбе с путчистами.

Олег расхохотался, прижал Риту к себе, и она засмеялась тоже. Какой, парень хочет на ней жениться!

Умный, красивый, уже и диссертация у него наготове, а она-то, дурочка...

- А где мы будем жить? - спросила Рита, и это было уже согласием.

- Получим семейный блок, - живо ответил Олег. - Пишу заявление, прилагаю копию свидетельства о браке, и все дела!

Здорово! У Риты даже дух захватило от радости.

Жить здесь, в такой красоте! Стать в одночасье самостоятельной! А как же мама? "Вот и пусть воркует со своим Аркадием Семеновичем, - злорадно подумала Рита. - А то: "Доченька, ты когда сегодня вернешься?" Уж будто я не знаю, почему она спрашивает".

- Ладно, - с достоинством согласилась Рита. - Только сначала съездим к моей маме. Надо же испросить у нее разрешения?

Последнее предложение прозвучало с иронией, но Олег ее не заметил. Он вскочил, схватил на руки Риту и вместе с ней закружился по комнате.

- Конечно, конечно, - приговаривал он. - Сейчас и поедем. Ведь я должен просить твоей руки, верно? - Он остановился, опустил на тахту Риту, сел рядом. - Надо купить цветы, - озабоченно сказал он. - Ведь она певица!

- При чем тут профессия? - расстроилась Рита. - Цветы покупают, потому что так принято! Ты просишь моей руки. И не у певицы, а у моей матери!

- Ну да, ну да, - заторопился согласиться Олег: он что-то сказал для Риты обидное? - Я куплю цветы своей будущей теще.

Слово "теща" произнес со страшным шипением, в надежде рассмешить Риту: какая-то она вдруг стала печальная.

Глава 6

Нет, все-таки продавцы - большие психологи!

За букет - правда, очень красивый - содрали как за два.

- Ну, что я тебе говорил? - учил потом дебелый, с нездоровым, мучнистым лицом продавец молодого, чернявого, заросшего густой щетиной парня. - Мужик при своей бабе торговаться не станет, понял?

Заруби себе на носу.

- Ага, понял, - согласно закивал буйной, нечесаной головой парень и тут же постарался применить на практике преподанный ему урок. Диким вепрем налетел на подходившую к нему пару. Только ни черта у него не вышло.

- Ты что, сдурел? - вытаращился на него здоровенный верзила, махнул рукой да и пошел со своей чувихой прочь.

- А говоришь "понял", - скривился, передразнивая дурного ученика, дебелый учитель. - Это же муж и жена, нешто не видишь? Идут себе под ручку, она его, в натуре, за что-то пилит.

А Олег с Ритой уже мчались в метро через всю Москву - туда, к поэтичной и непредсказуемой Ритиной маме. Олег торжественно держал огромный, украшенный розовым бантом букет, Рита, то и дело наклоняясь, букет нюхала, хотя цветы, как ни странно, ничем не пахли.