Время не властно - Марта Поттерс Страница 11

У Дороти екнуло и перестало биться сердце, когда губы Алана завладели ее губами. Поцелуй был горячим, долгим, требовательным. Внутри у нее закружился вихрь желания пугающей силы.

Дороти отчаянно попыталась сосредоточиться на своем благородном негодовании, использовать его как заградительный щит против этой чувственной атаки… Но тяжесть мускулистого тела Алана, пригвоздившего ее к земле от груди до бедер, была невероятно сладостной, и всякая мысль о сопротивлении улетучилась.

Никто прежде не целовал ее так мастерски, не заставлял испытывать такое головокружительное, пьянящее томление, подобное которому она испытывала теперь. Губы его дразнили, сливались с ее губами в чувственном танце, отчего у Дороти перехватывало дыхание в предвкушении чего-то небывалого.

В свои двадцать семь лет Дороти все еще оставалась невинной, и впервые в жизни искушение в лице предприимчивого красавца Алана Латимера пошатнуло ее благоразумие, подталкивало к безрассудному поступку. Дороти не подозревала, что желание может быть настолько всепоглощающим. Она захотела безотлагательно испытать близость с ним, и это потрясло ее до основания.

Разве такое возможно? Она едва знакома с этим человеком. Он ей даже не нравится!

Ужаснувшись ненормальной реакции своего тела, Дороти резко оттолкнула Алана и несколько раз с силой втянула в себя воздух, пытаясь успокоить бешено стучавшее сердце. Она повернулась к нему спиной и обхватила колени, молча дожидаясь, чтобы затопившее ее желание утихло. Алан сел.

— Так-так. Интересная реакция, — проговорил он, изображая безразличие, от которого был более чем далек.

Сердце в его груди билось словно у загнанной лошади, а желание, овладевшее им со стремительностью торнадо, даже не думало идти на убыль.

Алан встал, отряхнул песок с джинсов, старательно избегая наиболее чувствительной части тела. Поискав взглядом, он увидел свою шляпу, валявшуюся на расстоянии нескольких шагов, поднял ее и прикрылся ею, как ширмой.

Дороти тоже поднялась и отряхнулась.

— Подумаешь, самый обыкновенный поцелуй, — пробормотала она.

Ей хотелось приуменьшить впечатление, которое этот «обыкновенный поцелуй» произвел на нее, но голос слегка дрожал, и напускному безразличию не хватило убедительности.

— Мне так не показалось, — тихо возразил Алан.

Да она была возбуждена так же сильно, как он сам, он в этом почти не сомневался. И Алан едва удержался от того, чтобы схватить ее в охапку и убедиться, что она вовсе не осталась такой безучастной, какой притворяется.

Их взгляды скрестились.

— А я и не собиралась ничего показывать, — заявила Дороти с плохо скрытой досадой.

Он продолжал смотреть на нее, в его ослепительно синих глазах плясали веселые искорки. Дороти почувствовала, как румянец медленно заливает ей щеки, и отвернулась.

— Роза Ветров убежала…

— Она уже на пути к конюшням, — сказал Алан. — А Лютик, кажется, успокоился. — Он подошел к стоявшему поодаль жеребцу, отцепил от ветки поводья и вскочил в седло легким и изящным движением, отчего сердце Дороти снова вздрогнуло. — Придется нам ехать вдвоем, — сказал Алан и легко ударил Лютика каблуками по бокам, побуждая его приблизиться к Дороти.

В ответ на это предложение сердце девушки больно ударилось о грудную клетку.

— Я могу пройтись пешком, — ответила она, решив держаться от него как можно дальше.

Алан засмеялся, и этот смех только прибавил ей раздражения.

— Знаю, что можете, но до конюшен путь не близкий, а Лютик с легкостью выдержит и двух седоков. Ну, если для вас это так трудно… — Он не окончил фразу, и Дороти уловила в его голосе неприкрытый вызов.

Она знала, что ведет себя глупо, но все еще не могла прийти в себя после его поцелуя, которого, она это знала, ей никогда не забыть.

Девушка прикрыла ладонью глаза от солнца, подняла взгляд на Алана и снова почувствовала, как у нее дрогнуло сердце. Ну почему он так красив? Поля низко надвинутой шляпы не позволяли ей разглядеть выражение его глаз, но по изгибу губ она поняла, что он улыбается.

Наклонившись, он протянул Дороти руку. Она вздохнула, подавила гордыню и через несколько секунд сидела позади него. Лютик переступил ногами, приноравливаясь к дополнительному весу, и Дороти чисто инстинктивным движением обхватила Алана за талию — для устойчивости.

— Все в порядке? — спросил он через плечо.

— Все просто замечательно, — ответила Дороти, хотя замечательным ее состояние назвать было трудно.

Крепкий мужской запах, смешанный с запахами земли, лимона и кожи, подействовал на ее нервные окончания крайне возбуждающе. Она сомневалась, что сумеет вынести этот новый удар по органам чувств.

Пытаясь создать хоть какую-нибудь дистанцию между собой и Аланом, девушка отклонилась назад и уперлась руками в бедра. Но когда Лютик двинулся вверх по холму, у подножия которого лежало озеро, Дороти, чтобы не потерять равновесия, волей-неволей прислонилась к Алану и коснулась грудью его спины. У нее в который раз остановилось дыхание и противно участился пульс.

Алан испытывал свои трудности. Он все еще ощущал вкус губ Дороти, напоминавший изысканное вино, и хотя одного этого было уже вполне достаточно, он не мог выбросить из головы воспоминания о том, как самозабвенно отвечала она на его поцелуй. К тому же все время, пока Лютик поднимался по тропинке на вершину склона, он чувствовал спиной прикосновение ее груди…

— Надеюсь, вам не слишком неудобно там, сзади, — сказал он, чтобы нарушить молчание и отвлечься от тревожащих мыслей.

— У меня все в полном порядке, — снова поступилась правдой Дороти. — Расскажите немного о своей семье. Значит, у вас есть сестра Пенни и брат Саймон…

— Да, — ответил Алан. — Саймон на три года младше, он врач. Год назад он получил должность главного врача в нашей городской больнице и вернулся в Спрингфилд насовсем.

— Он живет в городе? — спросила Дороти.

— Да, они с женой построили дом неподалеку от больницы. Маргарет — медсестра, но сейчас она не работает, сидит с его дочерью от первого брака, Самантой… Между прочим, у Саманты через неделю или две появится братишка или сестренка, — добавил он довольным тоном, судя по всему мысль о еще одном племяннике или племяннице доставляла ему удовольствие.

— Как мило, — пробормотала Дороти. — А что ваша сестра? — спросила она, пользуясь случаем побольше узнать о его семействе.

— Пенни у нас младшая, она по профессии фотограф и постоянно живет в Париже… по крайней мере, когда не колесит по Европе со своим фотоаппаратом, — пояснил Алан. Было очевидно, что он привязан и к брату, и к сестре — о них обоих он говорил с теплом и любовью.