Розы в декабре - Эсси Саммерс Страница 11

— Отличная идея. — И он первым стал собирать тарелки.

Кухня была величиной с ангар. Фиона с удовольствием осмотрела бы ее более обстоятельно, но решила, что первым делом надо разделаться с посудой. Вот это да, Эдвард вооружился кухонным полотенцем! Она мыла крайне быстро, как привыкла в интернате для детей-инвалидов, не переставая разговаривать со всеми.

— Я запомню, куда вы их складываете, — заметила она, передавая последнюю тарелку, — чтобы завтра легко все найти.

— Так вы готовы к подобной ежедневной работе? — сухо поинтересовался Эдвард.

— Конечно. Я так понимаю, все это лежит на жене Тамати, но ведь ей надо еще и собственный дом вести.

— Само собой, но она поможет вам, особенно на первых порах.

Фиона кивнула:

— Я думаю, пара дней, и я включусь во все. Не может же она все время тащить этот воз. Что вы так на меня смотрите, мистер Кэмпбелл? Вы полагали, что мне нравится, чтоб меня обслуживали, а я только бы учила детей?

— У нас были гувернантки с подобными идеями. Конечно, было бы здорово, если б кто-нибудь постоянно следил за хозяйством, но поблизости нет селений. Иногда мы вызываем женщину из Ванаки на стрижку овец.

Впервые Фиона посочувствовала Эдварду. Что и говорить, нелегко дяде-холостяку воспитывать четверых непоседливых ребятишек одному. Но не будь он столь суров с их мачехой, она осталась бы здесь и вела, по крайней мере, домашнее хозяйство.

— Я думаю, завтра утром вы с Труди и Эмери сможете поболтать. Труди молодчина, делает всю легкую работу, что ей по силам, — стирает пыль, прибирается, чинит белье. В общем, завтра у вас целый день. С уроками можно повременить; пусть дети покажут вам дом и окрестности.

— Я все же предпочла бы приступить к занятиям немедленно. Поговорить можно и днем и после уроков, Боюсь, ребята и так отстали от школьной программы.

У детей вытянулись рожицы.

— Вы их разочаровали, мисс Макдоналд. Они решили, что у них каникулы.

— Каникулы у вас и так затянулись, — заметила Фиона. — К тому же наши вводные уроки будут взаимообучением.

— Взаимообучением? — переспросила Виктория.

— Да. Вы поможете мне восполнить пробелы в моих знаниях о Новой Зеландии. Ну, заодно, конечно, мне надо будет выяснить, чем вы занимались до меня, составить план уроков, но пока я буду делать это, вы сможете повторить пройденное. Так что завтра будет нескучно.

Ребятишки вздохнули с облегчением, глазки у всех снова засияли. Фиона заметила выражение лица Кэмпбелла: это была смесь удивления и недоверия. «Он думает, что я подмазываюсь к детям. Вот назло тебе завоюю доверие ребятишек». И, не глядя на него, обратилась к веселой четверке:

— А колокольчик у вас есть, чтобы звонить к началу уроков?

Все покачали головами. Тут вмешался Эдвард:

— Если вы хотите звонить во что-нибудь, мисс Макдоналд, то у нас есть колокол у задней двери. В него звонят к обеду, когда мы вдали от дома, изо всех сил в экстренных случаях — я научу вас как — и умеренно, когда нужно нас собрать, но не экстренно.

— Вот и отлично, — сказала Фиона, — будем звонить в колокол без четверти девять; можете звонить по очереди, скажем, по неделе каждый, начиная с младшего. Первая четверть часа на зарядку, чтобы разогреться, затем все идут в классную комнату, садятся по местам, читают молитву и Писание. Затем уроки. Для начала хватит.

Поскольку она не смотрела в сторону Эдварда Кэмпбелла, она скорее почувствовала, чем увидела, удивление на его лице и поспешно закончила:

— А теперь, поскольку скоро уже пора всем спать, я бы хотела, чтоб вы меня немного познакомили с домом — на первый раз.

Мистер Кэмпбелл возглавил шествие. Дом был длинный и приземистый, построен из бетона, что, вероятно, давало прохладу в летнюю жару и превращало его в такой глуши в настоящую крепость.

— У нас, разумеется, есть противопожарное оборудование, но для пущей безопасности дом одноэтажный.

Складывалось такое впечатление, что каждое поколение пристраивало к особняку новое крыло, и от этого в нем чувствовалось какое-то особое очарование.

— К сожалению, дом несколько запущен. Эмери делает все, что в ее силах, но у нее не хватает времени, так что говорить об уюте, как при Рангимарие, не приходится.

— Рангимарие?

Наступило неловкое молчание, которое прервала Виктория:

— Мама. Ее звали Рангимарие. — И с каким-то серьезным изяществом девочка повторила имя по буквам.

— Ты должна научить меня произносить его правильно. Пока что мне трудно это выговорить.

— Да, эти маорийские звуки не так просто произносить, — заметила Элизабет, — но у королевы это получалось. У меня есть мамин альбом семейства ее величества, и там вырезка из газеты, где сказано, как замечательно она произносила маорийские гласные.

— У меня есть с собой альбомы с вырезками и фотографиями королевской семьи — многое, что выходит у нас.

У Элизабет загорелись глаза. Она посмотрела на дядю:

— Слышишь, дядя Эдвард?

Тот засмеялся:

— Это очень умно со стороны мисс Макдоналд. Прямой путь к твоему сердцу, не так ли, малышка?

— А теперь давай покажем мамину комнату, — предложила Виктория.

Эдвард заколебался:

— Нет. Кое-что оставим на завтра. Да, чуть было не забыл, шоколадные плитки, которые вы просили, в буфете в столовой. Можете взять с собой в постель, а перед сном разрешаю минут пятнадцать почитать.

Дети пожелали дяде и Фионе доброй ночи и направились к двери.

— Если собираетесь есть шоколад в кровати, — остановил их голос Фионы, — будьте добры сделать это до того, как погасите свет и почистите зубы.

— Вот это да! — тяжело вздохнул Уильям. — Она такая же злюка, как старая Труди.

Они безропотно удалились, вдруг Элизабет вернулась:

— Мы хотели бы знать, есть у вас братья и сестры?

— Знаю я ваши проделки, — засмеялся Эдвард. — Спросите мисс Макдоналд обо всем завтра утром. Дай вам палец...

— У меня только один брат, — быстро ответила Фиона. — Его зовут Гамиш, и он в основном живет в Африке. Он собирает фотографии диких животных и пишет о них книги, а также поставляет животных в зоопарки.

— Гамиш? — переспросил Эдвард. — Гамиш Макдоналд? Уж не тот ли Гамиш Макдоналд, который написал «Как они живут» и «Обезьянка у меня в супе»?

Фиона утвердительно кивнула. Дети застыли в немом восторге.

— Правда? Здорово... просто невероятно! Вот это да! А он будет вам писать о своих приключениях?

Фиона была тронута до глубины души.

— Я расскажу вам о нем завтра. О всех невероятных существах, которых он вечно таскал домой, о малышках-обезьянках в моей спальне, о ящерицах и всякой всячине. О том, как однажды я обнаружила у себя в постели свернувшуюся змею, правда безвредную.