Безоглядная страсть - Марша Кэнхем Страница 11

— Дай, я тебе помогу, — повторил он, — а то ты, похоже, валишься с ног!

— Я и сама справлюсь, — прошептала она.

— Не сомневаюсь, но я хочу тебе помочь.

Ангус спокойно встал у нее за спиной. Никогда раньше он не расчесывал ей волосы, и в другой момент Энни была бы этим приятно удивлена, но теперь нервы ее были на пределе. Уверенными движениями Ангус, как ни странно, довольно быстро справился с беспорядком на ее голове. Волосы Энни уже высохли и теперь искрились от движений гребня. Энни почувствовала, что и все ее тело отзывается на прикосновения мужа похожими искрами, Энни неподвижно сидела на краешке кресла, но сердце ее бешено колотилось. Давно уже она не испытывала подобных ощущений! Энни почувствовала, как набухают ее груди, как растет напряжение между бедрами…

Гребень остановился. Энни была не в силах пошевелиться, забывая дышать. Когда Ангус прикоснулся пальцами к ее шее, Энни чуть не забилась в экстазе. Ангус попытался было сделать вид, что дотронулся до нее лишь для того, чтобы собрать ее волосы, но легкий стон, сорвавшийся невольно с губ Энни, заставил его бросить эту попытку. Пальцы его снова принялись ласкать ее разгоряченную кожу.

Ангус разделил ее волосы натрое. Энни поняла, что он собирается заплести ей косу.

— Я сама, — попыталась протестовать она.

— Нет, я начал, я и закончу. Мне это не трудно — я сто раз наблюдал, как ты убираешь волосы на ночь.

Он начал было заплетать ей косу, но, когда после двух или трех попыток у него ничего не получилось, Энни повернулась, чтобы помочь ему, и их руки невольно соприкоснулись. Ангус поднес к губам ее руку и поцеловал.

— Я солгал тебе, — прошептал он, — когда сказал, что у меня мелькнула мысль о твоей измене. Эта мысль не мелькнула, а не покидала меня все время, пока ждал тебя. Я думал, что, осушив две бутылки вина, сумею ее заглушить, но, когда ты сказала, что была в Данмаглассе…

— Макгиливрей и я знаем друг друга с детства… — поспешила заверить его Энни.

— Я помню. — Он рассеянно погладил ее по руке. — Сколько раз я завидовал Джону, что он имеет это преимущество…

От прикосновений Ангуса по телу Энни разливалось тепло.

— Серьезно? — прошептала она.

— Да, я завидовал всем мужчинам, которые знали тебя дольше, чем я.

Энни понимала, что, возможно, в Ангусе сейчас говорят выпитые им две бутылки вина. Ради того, чтобы чаще слышать его откровения, Энни согласилась бы, чтобы ее муж каждый вечер выпивал по десять бутылок…

Губы Ангуса снова ласкали ее руку, затем перешли на шею, язык «заигрывал» с ее ухом. Энни почувствовала, что у нее начинает кружиться голова, что она снова дошла до предела… и муж, насколько она могла судить, тоже. Ангус опустился на колени, распахнул халат Энни и принялся лп целовать ее груди, набухавшие все сильнее.

— Ревность — ужасная вещь, — прошептал он, — еще ужаснее, чем гордость.

Энни хотелось достойно ответить ему каким-нибудь афоризмом в том же духе, но в этот момент ничего не приходило ей в голову — сознание ее, все ее существо было целиком поглощено восхитительными ощущениями. Она изгибалась всем телом, с губ ее срывался блаженный стон.

Но, когда она начала сползать со стула, ожидая, что он овладеет ею на мягком ворсистом ковре на полу, Ангус остановил ее, раздвинув ей ноги. Когда его губы коснулись ее плоти, прежние ощущения показались Энни ничем по сравнению с новыми…

— Прекрати, — прошептала она. — Прекрати!

— Прекратить? — усмехнулся он. — Я еще только начал!

Окончательно потеряв контроль над собой, Энни, пожалуй, упала бы с кресла, если бы не ухватилась за плечи мужа, а он не поддержал бы ее, чтобы опустить на ковер. Теперь, когда ему уже ничто не мешало, он высоко поднял ее ноги, обеспечивая себе максимальный доступ.

Ангус отпрянул от нее — но лишь на пару мгновений, необходимых для того, чтобы скинуть ботфорты и стянуть штаны. Освободившись быстрыми движениями от остатков одежды, он предстал перед ней в полной боевой готовности. Глаза его возбужденно сияли. Он взял ее руку в свою, приглашая прикоснуться.

Энни начала ласкать его. Наконец, почувствовав, что тверже он уже не станет, Энни впустила его в себя, отдавшись толчкам, чувствуя каждый дюйм его мощного тела. Пальцы Энни мертвой хваткой вцепились в мускулистые плечи мужа, ноги скрестились на его талии. Наслаждение, казалось, накрывало ее снова и снова; Энни уже успела забыть, что за несколько минут до того чувствовала себя совершенно обессиленной — неутомимое тело мужа, казалось, подпитывало ее все новой и новой энергией. Наконец он взорвался внутри ее и, сделав словно по инерции еще несколько движений, медленно, неохотно покинул ее.

Энни нашла в себе силы открыть глаза. Их все еще сплетенные тела отражались, многократно повторяясь в анфиладе зеркал, и это пьянило ее еще больше, чем десять бутылок вина… Медленными, рассеянными движениями Энни ласкала взмокшую спину мужа. Раньше Ангус, как правило, не потел во время любовной битвы, как и не отпускал плоских шуточек, словно тринадцатилетний подросток.

— Извини, — неожиданно прошептал он.

— За что? — удивилась она.

— Ты устала, а я не даю тебе спать…

— Все прекрасно, — блаженно зажмурилась она, — но теперь, с твоего позволения, я бы заснула.

— Отнести тебя на кровать?

— Угу… — уже почти засыпая, пробормотала Энни. Ангус легко подхватил ее на руки. Энни и не заметила, как очутилась на кровати. Она уже спала.